UK 
EN 
Как развивалась история греко-католического сообщества со времен крещения Руси до нашего времени? В докладе диакона Александра Шведова рассматривается непростой путь Киевской митрополии, поиск единства с Римом, преследование верующих в разные исторические периоды, роль Брестской унии, а также современные вызовы УГКЦ в условиях войны.
Ваше преосвященство! Дорогие отцы, братья и сестры во Христе!
Как диакон греко-католической церкви, призванный некогда свидетельствовать о возможности быть христианином восточного обряда в единстве со Святым Апостольским Престолом, я сам стал свидетелем того, как история, казалось бы, далеких веков вновь оживает в наших днях. История гонений и верности, предательства и мученичества, которая продолжает писаться на наших глазах.
Когда воды Днепра в 988 году приняли в свои объятия первых киевских христиан, начиналась история, полная неожиданных поворотов. Крещение Руси не было единовременным актом. Это был долгий процесс, в котором византийская традиция переплеталась с местными обычаями, создавая уникальный духовный узор, знакомство с которым требует отдельного повествования. Это было вхождение Руси в семью византийского христианского мира. Торжественные православные обряды, совершенные константинопольскими священниками, на века определили духовный путь наших земель.
До середины двенадцатого века Киевская митрополия переживала небывалый расцвет. Величественные соборы Святой Софии в Киеве и Новгороде, создание первых монастырей, развитие богословской мысли — все это свидетельствовало о глубоком укоренении христианства в нашей земле. Особенно показательно, что когда в 1054 году произошла Великая схизма, Киевская Русь не спешила принимать чью-либо сторону, сохраняя общение как с Римом, так и с Константинополем.
Киев X–XI вв. был не «окраиной», а одним из центров европейской политики. Анна Ярославна, Agnès de Russie, дочь Киевского князя Ярослава Мудрого, стала королевой Франции, женой Генриха I.
Трагическим событием для Руси стало взятие и разорение Киева войсками владимиро-суздальского князя Андрея Боголюбского в марте 1169 года. Разоренный им, а спустя 70 лет монголами Киев угасал, и центры церковной жизни сместились — на северо-восток, в Московию, и на запад, в Великое княжество Литовское. Именно тогда началось расщепление единой киевской христианской традиции на две ветви — московскую (восточную) и литовскую (западную), что впоследствии приведет к трагическим последствиям, «даже до сего дня».
Всё более отгораживаясь от мирового христианства, московская ветвь так называемого «православия» попадет в полную зависимость от деспотичной власти сначала ордынских, затем московских, потом петербургских правителей и кремлевских генеральных секретарей. К двадцатым годам третьего тысячелетия, то есть к нашему времени, это российское так называемое «православие» выродится в фактическое поклонение языческим демонам войны, оправдывая ракетные удары по украинским детям и называя «священной войной» геноцид, совершаемый российской армией на землях Украины.
Но вернемся в пятнадцатый век. Показательна судьба Киевского митрополита Исидора, подписавшего Флорентийскую унию 1439 года. Когда он вернулся в Москву с вестью о восстановлении церковного единства с Римом, его ждал жестокий прием. Князь Василий второй по прозвищу Темный, движимый жаждой самовластия, а вовсе не заботой о чистоте веры, приказал сместить и арестовать Исидора, и лишь чудо спасло его от гибели в застенках. Так Московская церковь была отделена от мирового христианства.
Дорогие братья и сестры! Позвольте мне особо остановиться на том судьбоносном моменте, который стал поворотным в истории нашего церковного сообщества — Брестской унии 1596 года.
После долгих веков разделения, когда Киевская митрополия оказалась разорванной между восточным и западным центрами, в конце XVI века наступил момент истины. Шесть из восьми епископов древней Киевской митрополии собрались в Бресте, чтобы восстановить утраченное единство с Римской кафедрой. Не из страха, не по принуждению, а движимые искренним желанием сохранить полноту кафолической веры. Они понимали, что истинная Церковь не может существовать в расколе, что восточная и западная традиции — это не враги, а две сестры, призванные свидетельствовать об одной истине. Как сказал впоследствии святой папа Иоанн Павел II — «дышать двумя легкими».
Это не было ни предательством, ни отступничеством, как пытаются представить некоторые политические силы. Напротив! Брестская уния стала актом сохранения подлинной восточной традиции; свидетельством верности вселенскому единству Церкви; отвержением политического давления на поместную церковь как с востока, так и с запада.
Но история, увы, редко бывает благосклонна к тем, кто выбирает трудный путь единства. В октябре 1620 года Иерусалимский патриарх Феофан III (третий), находясь в Киеве под охраной казаков, тайно рукоположил Иова Борецкого раскольничьим митрополитом Киевским, и ещё нескольких иерархов для епархий восточного обряда, отделенных от Святого Престола. Это резко обострило внутрицерковную и внутриполитическую ситуацию в Речи Посполитой. Святым мучеником за единство церкви стал Полоцкий епископ Иосафат Кунцевич. Его зверское убийство в Витебске в 1623 году показало: идея церковного единства вызывала яростное неприятие у тех, кто привык к расколу и схизме. В 1643 году Папа Урбан VIII (восьмой) беатифицировал Иосафата Кунцевича, а 1867 году — Папа Пий IX (девятый) канонизировал его. Мощи святого Иосафата в 1637 году перенесены в Римскую базилику Святого Петра, где покоятся и поныне.
Святой Иосафат был не единственным, кто пострадал за единство Церкви. Казаки в ходе мятежей часто совершали насилие над соединенными христианами. Российский царь Петр I, захватив в 1705 году город Полоцк на территории нынешней Беларуси, лично приказал казнить католических монахов восточного обряда. В 1874 году 13 крестьян украинского села Пратулин на территории нынешней Польши за защиту своего храма были расстреляны царскими войсками. Они канонизированы святым Папой Иоанном-Павлом II (вторым) в 1996 году. В целом, планомерный курс российских властей на уничтожение католичества восточного обряда продолжался до 1905 года.
После издания Манифеста о веротерпимости (1905) греко-католики, почти 70 лет находившиеся в подполье, получили возможность легализовать свою религиозную жизнь. Большинство приходов и общин формировалось в Москве и Петербурге. Настоящий перелом наступил в мае 1917 года, когда после падения монархии и освобождения политических ссыльных в Петрограде собрался Собор католиков восточного обряда. Под омофором возвращавшегося во Львов из российской ссылки митрополита Андрея Шептицкого, собор утвердил Леонида Федорова первым экзархом католиков византийского обряда в России.
В те же годы в Москве складывалась удивительная община вокруг Анны Абрикосовой. Эта образованная женщина, в монашестве — сестра Екатерина, создала в самом сердце советской столицы островок византийской духовности. Её квартира стала тайным пристанищем для тех, кто стремился сохранить верность Римской кафедре. Они молились по восточному обряду, читали труды отцов Церкви, поддерживали друг друга в вере.
Эти светлые картины омрачаются знанием того, какая трагическая судьба ожидала подвижников церковного единства. Блаженный Леонид Федоров — умер в ссылке в 1935 году. Анна / Екатерина Абрикосова, священники Потапий Емельянов и Алексей Зерчанинов — также умерли в 1930-х годах после многолетнего тюремного заключения…
Сразу после присоединения Западной Украины к СССР по пакту Молотова-Риббентропа началась систематическая ликвидация УГКЦ. Были арестованы более 800 священников. Закрыты Львовская духовная семинария, монастыри, архивы и библиотеки конфискованы, уничтожены или вывезены в Москву.
Немецкая оккупация (1941–1944) — годы временного затишья. УГКЦ получила относительную свободу. Митрополит Андрей Шептицкий спасал евреев от депортации в лагеря уничтожения, пытался балансировать между осуждением нацистских преступлений и защитой своей паствы. В 1944 году, предвидя повторную советскую оккупацию, он назначил своим преемником епископа Иосифа Слипого.
Вскоре после смерти митрополита Андрея, весной 1945 года были арестованы все епископы УГКЦ, большинство из них умерли в заключении или в ссылке. Советская власть инсценировала созыв во Львове фальшивого церковного собора, на котором угрозами добилась от части греко-католических священников поддержки заранее подготовленного безбожными властями решения о разрыве единства с Римской Кафедрой, ликвидации УГКЦ и присоединения приходов к воссозданному Сталиным Московскому патриархату.
Владыка Иосиф Слипый... Восемнадцать лет тюрем, лагерей, ссылки. Восемнадцать лет унижений, голода, холода. Но когда в 1963 году он наконец вышел на свободу, мир увидел не сломленного старика, а исповедника, чья вера закалилась в этих испытаниях. Его появление на Втором Ватиканском соборе стало настоящим потрясением для многих. Украинская Церковь не погибла. Патриарх Иосиф Слипый неутомимо создавал структуры УГКЦ по всему миру, а на территории СССР, от Украины до Казахстана, неузнанные священники совершали тайные литургии в лесах и пещерах, в крестьянских домах, в лагерях и тюрьмах, несли людям слово Христа, тайно крестили, венчали, отпевали…
Сегодня в демократической Украине УГКЦ свободна. Украинские церковные структуры существуют во многих странах. Совсем недавно покойный Папа Франциск назначил самым молодым кардиналом австралийского епископа УГКЦ — Мыкола Бычок. Во Франции создана и действует Епархия святого Володимира Великого с центром в Париже.
И, в то же время, мы с ужасом наблюдаем, как знакомые сценарии репрессий разыгрываются вновь. Четвертый год — а на самом деле больше десяти лет — полыхает агрессивная война России против Украины. На оккупированных Россией территориях Украины греко-католические священники на долгие месяцы исчезают в застенках и подвергаются изощренным издевательствам. Храмы вновь разрушаются ракетами и снарядами. Богослужения запрещаются под надуманными предлогами.
В самой России ситуация не лучше. Хотя формально наши общины не запрещены, давление на них усиливается с каждым днем. Россия буквально на глазах превращается в тоталитарное государство. Священникам приходится балансировать буквально на грани, иметь смелость по примеру Иоанна Крестителя и Иоанна Златоуста назвать творимое властями зло — злом. Но при этом не дать повода для репрессий и разгрома общины. Многие, как и я, вынуждены были покинуть Россию под угрозой ареста и многолетнего тюремного заключения, надеясь продолжать свое служение в эмиграции.
С другой стороны, и среди российских католиков, и даже среди католических пастырей есть и те, кто поддерживает и пропагандирует человеконенавистническую людоедскую идеологию Кремля. Да помилует Господь наших заблудших братьев!
Дорогие братья и сестры! Мы — наследники великой традиции, которая пережила века гонений. Традиции, которая учит нас, что крест — это не конец, а начало. Что за Голгофой всегда следует Воскресение.
Пусть же заступничество всех мучеников и исповедников Католической Церкви, от древних времен до наших дней, поможет нам сохранить веру и единство. Чтобы, когда пройдут эти темные времена, мы могли с чистой совестью сказать: мы сохранили то, что нам доверили. Мы остались верны. Мы — продолжили историю.
Александр Шведов — диакон Крымского экзархата Католической Церкви византийского обряда.
Доклад на Региональной экуменической встрече «Какой экуменизм для Восточных Церквей?». Гренобль, 15 мая 2025 года.