Русский католический экзархат в России

Многочисленны пути, ведущіе к возсоединенію Церквей, и даже самые убежденные апостолы этого чаемаго единенія не устанавливают тех или других способов для его осуществленія. Одни видят в религіозном подъеме среди православных путь сближенія западных и восточных христіан, ведущій к церковному единенію. Другіе считают единичныя возсоединенія с католической Церковью лучшим разреніеніем этого вопроса. Я не ставлю себе здесь задачей разбирать эти разнообразныя мненія, еще меньніе — разрешать проблему возсоединенія Церквей. Я хочу привести здесь только мысли папы Пія X и Бенедикта XV о русской Церкви и их индивидуальныя реніенія упомянутой великой проблемы.

Мысль папи Пія X об учреждены экзархата для русских католиков поддерживалась и папой Бенедиктом XV и является самым мудрым и справедливым реніеніем вопроса; так как вопреки всему, что говорят сторонники и приверженцы будущаго, охватывающаго широкія слои населенія, церковнаго возсоединенія без всякаго прозелитизма со стороны католиков, всегда найдутся среди православных желающіе немедленнаго личнаго возсоединенія с католической Церковью. Число их, уже теперь довольно значительное, будет все возрастать. Католическая Церковь уже теперь — с учрежденіем русскаго католическаго экзархата — легализирует положеніе русских католиков и одновременно дает наглядный пример русской Церкви, возсоединивніейся с католической.

В работе церковнаго единенія, как и во всякой миссіонерской деятельности, можно начинать с постепеннаго образованія приходов и общин и затем уже объединять их в епархіи. Но можно представить себе и обратное положеніе, употребляя философское вьіраженіе: "безформенная масса вольется в заранее выработанныя формы", — сначала образуют іерархическія рамки, в которых и кристализируется община. Не желая считать характер какого-нибудь из этих двух способов основанным на божественном откровеніи, и не критикуя перваго из них, я все-таки думаю, что второй способ более подходит к тому, который применял Христос, создавая свою Церковь.

Чтобы пояснить вопрос примером, допустим, что нам предстоит проповедывать Евангеліе языческому народу. Многіе богословы начали бы в данном случае с того, что послали в эту страну катехетов, но не священников. Может быть, такое начало и имело бы известное основаніе, так как народ, собственно, еще не нуждался бы в функціях священника. Только спустя некоторое время, после успешной работы катехетов, и священник найдет широкое поле для своей чисто священнической деятельности, а затем уже и епископ. И пройдут долгіе годы, пока вновь обращенные христіане образуют епархію и Церковь.

Но можно избрать и другой путь: к обращаемым можно с самого начала послать священников и епископов, с полномочіями не только крестить народ, но одновременно организовывать и молодую Церковь. По этому пути шла христіа-низація почти всей Европы.

Св. Августин был уже епископом, когда его послали в Англію; также св. Бонифацій в Германій и св. Адальберт в Богеміи; ограничимся этими примерами. Мне кажется, что такая система соответствует образу деятельности Спасителя и апостолов, хотя с другой стороны, в Деяніях апостолов мы читаем, что діаконьї проповедывали Евангеліе самаритянам, и затем уже только пришли апостолы и увенчали их дело.

О форме работы для возсоединенія Церквей можно также иметь двоякое мненіе. Можно терпеливо ждать, пока число присоединившихся к католической Церкви станет достаточным для образованія самостоятельной церковной общины восточнаго обряда со священником во главе, сначала подчиненным настоятелю ближайніей католической Церкви (латинскаго обряда), затем самостоятельному; и если такой приход будет все увеличиваться, то постепенно он образует епархію с епископом, вполне независимым от "латинских" епископов и даже митрополитов.

Можно найти вескія доказательства в пользу такого образа действій, но работа и по противоположному плану не лишена основаній. Православные, возсоединяющіеся с католической Церковью, вероятно, на долгое время останутся христіанами соверніенно другого типа, культуры и церковнаго обряда. Настоятелю католической Церкви латинскаго обряда будет трудно освоиться с этой чуждой ему культурой, так как ему, из-за незнанія подробностей восточнаго обряда или языка своих новых прихожан, трудно будет итти навстречу всем желаніям и потребностям последних. Будет вполне естественно, что настоятель станет невольно приспособлять своих прихожан к себе, вместо того, чтобы самому приспособляться к ним, — в особенности в вопросах, касающихся обрядов. А между тем, как и православные, присоединяясь к католической Церкви желают сохранить обряды своей восточной Церкви, так, с другой стороны, и католическая Церковь неоднократно подчеркивает, что в ея стремленіе к церковному единству вовсе не входит желаніе навязывать "латинскіе обряды". Но священнику латинскаго обряда всегда будут более или менее чуждыми обряды восточной Церкви, и, помимо своей воли, а часто даже безсознательно, он будет приобщать своих прихожан обрядам латинским и почти навязывать им их. — Это явится соверніенно естественным явленіем, так как те церковные обряды, среди которых он с детства рос и воспитывался, — срослись с его религіозной психологіей, с его пастырской деятельностью и ему было бы трудно изменять их, применяясь к чуждым ему обрядам, знакомым ему до сих пор лишь извне, тем более, что, как писал недавно один выдающийся православный писатель, — обряды западной Церкви имеют большія преимущества. Священник будет стараться всесторонне развивать принцип апостолов forma gregis, но может быть не всегда в том смысле, как его понимали апостолы, и его успех будет рости сообразно его рвенію и доброму желанію, с другой стороны, чем набожнее его прихожане, тем легче и они будут поддаваться его вліянію в смысле соблюденія или достиженія единства в приходе, что, пожалуй, и является желательным.

К счастью, интересующій нас вопрос разрешается не в единичном случае какого-либо прихода и не по индивидуальному желанію и мненію; дело касается общаго, высшаго принципа, известнаго raison d'etat, определяющаго ход дела. Так, в случае несоответствія желанія одного прихода или единичной личности с общим положеніем дела, принимается во вниманіе, конечно, не единичный случай, а общее благо.

В данном случае общее благо требует, чтобы восточные христіане, православные, возвращающіеся к церковному единству, не чувствовали бы себя чуждыми в Церкви, с самого начала привыкали бы видеть в ней материнскую заботу и любовь, одинаковую для всех ея детей. Деятельная любовь католической Церкви должна быть очевидна и отошедшим от нее нашим братьям. До тех пор, пока православные возсоединившіеся с католической Церковью, чаще всего, в силу обстоятельств, должны следовать латинским обрядам, оставляя свои ценные, восточные, некатолики вправе говорить, что католичество ведет к латинизаціи и опасно восточному духу, уничтожая его индивидуальность. Они будут вынуждены, забывая о вселенскости католической Церкви, смотреть на нее с узкой точки зренія, со стороны обрядности. О вселенской Церкви у них образуется неверное, искаженное представленіе, они будут видеть в ней противника своей національности и своих традицій, и в результате, даже проникнувшись идеей вселенскости и будучи сторонниками церковнаго единства, они оттолкнутся от католической Церкви из законнаго желанія сохранить обычаи и традицій своих отцов. Они будут, по их мненію, находить громадную разницу между идеей всеохватывающей вселенскости и тем, что они видят на практике. Они будут говорить: — "Следует ли судить о Церкви по официальным данным, или по общим историческим фактам? Можем ли мы верить в ея "вселенскость", если она в действительности придерживается только латинских обрядов?" Они не смогут понять, что эти единичные случаи, противоречащее общим принципам Церкви, надо разсматривать как случайные дефекты, ничего общаго не имеющіе с духом Церкви и вину которых надо приписать данному приходу, епархіи и, наконец, народу, которые все вправе отстаивать свою индивидуальность. Как сказано, некатолики не будут разбираться в причинах единичных случаев, не будут подниматься до общих основных принципов вселенской Церкви и будут приписывать каждое подмеченное ими противоречіе ея лицемерію.

Чтобы избежать этой опасности, чтобы дать некатоликам ясное понятіе об идее вселенскости, этого основного, важнейшаго признака Церкви Христовой, надо дать возсоединяющимся с католической Церковью, посколько это возможно, в Церкви то место, какое они имели бы в ней, если бы не произошел роковой разрыв между Западом и Востоком и они не нарушили бы церковнаго единства. Только тогда поймут они какіе источники живой воды таятся в действительном единеніи всех членов Тела Христова.

Это и были побуждающія причины, руководившія, блаженной памяти, папой Піем X, когда он, помимо Римских Конгрегацій, дал русской католической Церкви іерархическія формы, более соответствующая ея духу, чем оставленныя ей самодержавіем.

В 1908 году, т. е. за десять лет до возстановленія русскаго патріархата, в то время, когда меньше всего можно было думать об осуществленіи надежды открытаго учрежденія русской католической Церкви, великій папа представлял себе будущность ее, в форме восточнаго патріархата.

Восточные патріархаты всегда пользовались в Церкви известной автономіей, в силу этого, их официальной формой и является дисциплинарная автономія. Она соответствует также идее національной Церкви, в пределах конечно допустимых в организованной вселенской Церкви. Восточные патріархаты, не берущіе свое начало от времен апостолов, как напр. Антіохійскій, Александринскій и Іерусалимскій, представляют из себя более или менее только національные приматы.

Среди всех восточных, подчиненных Риму, патріархатов, Маронитскій обладает наибольшими правами и самой широкой автономіей; он сохранил за собой все старинныя привиллегіи со времени своего возсоединенія с вселенской Церковью. Он сохранил также неприкосновенной истинную католическую веру в теченіи срока, более долгаго, чем у других возсоединившихся с Церковью восточных патріархатов. Поэтому с полным правом называют себя марониты старейшими сынами вселенской церкви на востоке, и имеют, на том же основаніи, исключительныя перед другими Церквами, права и привиллегіи.

Когда папа Пій X представлял себе будущую іерархію русской католической Церкви в форме патріархата, он имел в виду дать ему те же права, что и маронитскому патріархату, желая этим с самого начала показать, что он стремится расширить, насколько возможно, границы автономіи русской Церкви и может быть даже и превзойти права всех известных дотоле автономій. Но было ясно, что при политике Россіи, при тех безконечных затрудненіях, которыя ставило русское правительство с радикальной реакціей Столыпина во главе, государственному секретарю в Риме нечего было и думать говорить офиціально о проэктах папы. Но я имею счастливую возможность доказать, что, вопреки русской политике, связывавшей папе руки, он делал все возможное в этом направленіи, и даже больше, чем предполагали. В выполненіе своих планов, папа пользовался одним из епископов, как своим орудіем, наделив его полномочіями, достаточными для іерархической организаціи русской католической Церкви, при наступленіи соответствующаго момента. В теченіи десяти лет эти полномочія не находили себе примененія. В моих руках были документы, вьіражающіе волю папы, они были, правда, неофиціальны и не засвидетельствованы одной из Римских Конгрегацій, но все они были собственноручно подписаны папой и скреплены его печатью. Этим доверенным мне документам, пришлось претерпеть все превратности міровой войны и они едва не погибли.

Чтобы лучше пояснить основы и причины такого решенія папы, припомним, что последняя русская католическая епархія восточнаго обряда в Россіи подверглась гоненію и была разсеяна в 1875 году, и что место последняго католическаго епископа в Холме было передано самочинно русским правительством православному епископу. С этого момента русскіе католики, "уніаты", как их звали, офиціально перестали существовать. Правда, народ не изменил своей вере, но его лишили всякаго духовнаго руководства, отняв его пастырей. Русское правительство отняло у него даже право считать себя католиками и обращаться к католическим священникам латинскаго обряда, последним было строжайше запрещено даже совершать таинства над несчастными "уніатами". Когда они решались на это, то подвергали себя опасности быть изгнанными, а Церкви их закрывались. Епископам латинскаго обряда, число которых все уменшалось, ничего не оставалось, как молча одобрить пассивность своего духовенства и подчиниться требованіям правительства.

Преследуемые уніаты не раз обращались за защитой к папе, но он был совершенно лишен возможности им помочь. Царское правительство на все попытки Рима улучшить положеніе уніатов, отвечало одним и тем же: — "У нас в Россіи нет больше уніатов...". Его преосвященство кардинал Винцентій Ванутелли разсказывал, что при его возвращеніи из Москвы с коронаціи императора, когда его скорый поезд проезжал по территоріи бывшей Холмской епархіи, тысячи крестьян из соседних деревень, узнав о проезде папскаго делегата, сбегались к пути следованія поезда и, стоя на коленях, с обеих сторон железнодорожной линіи, взывали к кардиналу о помощи и просили его благословенія.

Папа ничем не мог помочь, так как он прежде всего должен был заботиться о спасеніи епархій латинскаго обряда, добиться от русскаго правительства признанія назначаемых им католических епископов и только с большим трудом в это тяжелое время были спасены хоть самыя существенныя права католической Церкви.

Католическіе священники, и даже несколько епископов, постоянно ссылались и лишались права служенія.

Оставалось одно единственное средство, которым можно было помочь преследуемому народу. Миссіонеры, несмотря на опасность быть схваченными и заключенными в тюрму, переходили переодетыми границу, чтобы в подвергнутых гоненію областях совершать таинства хотя бы для немногих из народа. — Это время является — еще одной героической страницей в исторіи Церкви. Да будет мне позволено назвать здесь имя хотя бы одного из этих миссіонеров — отца Яковскаго, одного из выдающихся монахов-іезуитов своей эпохи. За свою веру и выполненіе священническаго долга он провел, если я не ошибаюсь, свыше 18 месяцев в тюрьме. Я надеюсь, что вскоре будут опубликованы документы и данные, касающіеся тайной, полной опасностей, миссіонерской деятельности монахов-іезуитов из соседних епархій.

Кроме помощи уніатам таким тайным миссіонерством, оставалась для них еще одна слабая связь с Римом. На обширной территоріи русской, имперіи, от прежде из нескольких епархій состоящей Церкви, остался после гоненій только след в виде Каменецкой епархіи, канонически связанной с Львовом и на которую правительство не обратило вниманія, считая, что ея епископ не будет иметь возможности проявлять свою деятельность в Россіи. Галицкая метрополія, возстановленная в начале XIX века была также канонически подчинена Львову. Как наследница метрополіи Кіевской, с которой она была соединена в теченіи столетій, она приняла во время гоненій на уніатов и уничтоженія их епархій в Россіи, под каноническую власть своего Львовскаго митрополита и Каменецкую епархію, епископ и епархіальний центр которой находились на русской территоріи. Таким образом Галицкий митрополит оказался призванным заместить уніатам их епископов, в уничтоженных русским правительством, но канонически в действительности лиш вакантных епископских кафедрах в русских епархіях.

В качестве митрополита Галиціи и Каменецкаго епископа я был обязан принимать под свою защиту всех русских католиков, как мирян, так и православных священников, присоединявшихся к католической Церкви, так как почти все они входили в состав моей епархіи. Такое положение вещей заставляло меня также считать себя единственным представителем канонического права и власти в разсеянных епархіях, никем более не управляемых, так как по каноническому праву, после смерти епископа и, в случае, если место его и не будет занято, канонически епархія его продолжает существовать еще целое столетіе.

На этом основаніи я считал фактически уничтоженныя русским правительством уніатская епархіи, канонически все же существующими. Я был вынужден видеть в себе единственнаго заместителя изгнанных епископов, так как соседніе епископы латинскаго обряда не могли руководить католическими Церквами восточнаго обряда.

Папа Пій X одобрил мое мнение и призывал меня по мере сил и возможностей помогать и заботиться о католиках восточнаго обряда. Это было в феврале 1907 года: папа выразил мне свое желаніе лиш устно, не закрепив его каким-либо документом. На основаніи данных мне папой прав, я назначил отца Алексея Зерчанинова первым викаріем Каменецкой епархіи, снабдил его широкими полномочіями по отношенію к остальным уніатским епархіям и предложил ему, между прочим, поместить свое управленіе в Петербург, так как после своего освобожденія из заточенія в Суздальском монастыре, он жил в деревне. Я не имею в виду передавать здесь все перепетіи существованія этой Церкви, архив которой я тщательно сохраняю. Я хотел бы только добавить, что папа, осведомленный мной обо всем в 1908 году, подтвердил все мои распоряженія и работу среди русских католиков собственноручно добавленной и подписанной им фразой на одной из латинских копій, данных мне отцу Алексею документов. Во второй аудієнціи в 1908 году папа снабдил меня новыми документами за своей подписью, которыя давали мне все полномочія, нужныя для организаціи русской католической Церкви в Россіи. Следуя совету известных римских каноников, между прочим перваго игумена монашеского ордена іезуитов, отца Вернца, я просил о возможно широких полномочіях и мне не было отказано ни в одном из них. Это было естественным следствіем мненія папы, что русская католическая Церковь должна представлять из себя патріархат с наиболее широкой автономіей, допустимой в католической Церкви; примером служила маронитская Церковь.

Чтобы разница между православной и русской католической Церковью не была бы слишком подчеркнута, главой последней должен был быть не патріарх, а экзарх, который, конечно, уступил бы свое место, в случае уніи, московскому патріарху. Может быть, еще не время говорить о всех измененіях, которыя претерпевала идея папы и о трудностях, сопряженных с ея реализаціей, и ясно, что в то время нечего было и думать предпринимать офиціальные и открытые шаги. Папа это понимал и при моей последней аудієнцій в 1914 году он еще раз подтвердил все мои полномочія. — "Я подтверждаю все ваши полномочія, но еще не время применять их; я даже прошу вас в настоящій момент об этом. Наступит час, когда ваши полномочія понадобятся и когда вы сможете их применить."

Несколько месяцев спустя, была объявлена міровая война; папа Пій X умер, русскіе взяли Львов и я был сослан вглубь Россіи. Все мои бумаги были конфискованы и отправлены в Петербург. Документы, подписанные папой, были мною заранее пересланы в безопасное место, но среди конфискованных бумаг находились их копіи, попавшия в руки правительства. Три года спустя началась русская революція. Возбужденная против полиціи толпа бросилась в Государственный архив с целью уничтожить находящіяся в нем бумаги. Возможно, что сама полиція, не желая опубликованія некоторых из них, возбудила на этот поступок чернь. В тот момент, когда очередь дошла до архива, содержащего и мои бумаги, подоспели чиновники Академіи Наук, которым и удалося спасти остаток архива от огня. Председатель Академіи, г. Шахматов, разрешил мне розыскать принадлежащіе мне документы и обязался при случае возвратить их.

Время, о котором говорил блаженной памяти папа Пій X, наступило: я показал документы тогдашнему администратору Могилевской епархіи, преосвященному епископу Цепляку, в последствіи Виленскому архіепископу, недавно умершему в Америке. Он подтвердил подлинность документов и согласился со мной, что теперь настало время примененія моих полномочій. Того же мненія был и Виленскій епископ, в настоящее время Могилевскій архіепископ, его преосвященство Ропп. На этом основаніи я поставил экзархом русских католиков отца Леонида Федорова и передал ему полученныя мною на этот случай от папы полномочія.

Экзарх является заместителем патріарха. Поэтому русскій, возсоединяющійся с католической Церковью, остается по ея желанію в Церкви своего обряда. Эта, русская католическая Церковь восточнаго обряда, являясь живым членом вселенской Церкви, остается вместе с тем національно-русской Церковью, может быть національной в большей степени, чем какая-нибудь другая часть вселенской Церкви. Упомянутая русская католическая Церковь сохраняет те же законы, обряды и обычаи, как и русская синодальная Церковь, и ту іерархическую организацію, которой в теченіи двух столетій тщетно добивалась синодальная Церковь. Эта іерархическая организація возвращает ей единство, которым она обладала в царскій період и утерянный ею почти окончательно во время революцій.

Это должны понять русскіе католики и желающіе к ним присоединиться. Они могут стать членами католической, вселенской Церкви, не оставляя свою національную Церковь. Русскіе должны, наконец, знать положеніе, которое они займут в вселенской Церкви, и которые она им фактически дает, посколько позволяют обстоятельства. Соединеніе с "западной" Церковью нисколько не нарушает их отношения к их національности и к національной русской Церкви, также как не изменяют они этим своей національной вере. Ведь истинное православіе заключается не в различных толкованіях современных богословов, а в вере, определенной семью первыми вселенскими соборами, а ей безусловно верны русскіе католики. Было время, когда в Петербурге русскіе католики восточнаго обряда называли себя "православными католиками", и на основаніи этого имени их часовня, в Полозовском переулке, была незадолго до войны закрыта нетерпимым и несправедливым распоряженіем Петербургскаго викарнаго епископа Никандра. Конечно, называя себя "православными католиками", они вовсе не посягали на имя, которое носила синодальная Церковь, как это понимал епископ. Русскіе церковные богословы часто различали две различныя формы начертанія греческаго славянизированнаго слова καθολικος. Этим словом, написанным через θ, называют они себя; католиков же именуют они тем же словом, но написанным с t. Слишком очевидно и рельефно выступает в символах веры первых десяти столетій то обстоятельство, что Церковь Христова должна быть вселенской, и потому именоваться католической, что тоже кафолической, вселенской. Поэтому и восточныя Церкви употребляют про себя это названіе во всех официальных документах и символах веры, не применяя его, однако, в повседневной практике. Так как одна римско-католическая Церковь и офиціально и в повседневном обиходе с первых веков и до сего дня во всем мире именуется "католической" — вселенской, то остальныя Церкви, не имея возможности отрицать это имя, находят слабое удовлетвореніе в искаженіи его неправильной орфографіей и неверно пишут слово "католическій" через букву t. Русскіе католики в Петербурге и называли себя так, как русскіе зовут католиков, этим доказывая, что они принимают и все догматы католической Церкви. К слову "католики" они добавили "православные", что показывает их желаніе сохранить верность семи первым вселенским соборам, а равно обрядам и обычаям православной Церкви. Одно это имя являлось знаменем, выразившим одним словом положеніе русской католической Церкви. Что бы ни говорили по этому поводу, истинное положение дела было и остается следующим: православные, возсоединяющіеся с католической Церковью, и сохраняющіе по желанію последней свои обряды — в сущности являются подлинно-православными. Они не изменяют и не теряют ничего из признаваемаго самими православными за сущность истиннаго православія, т. е. ни веры Церкви, какой она сохранялась в теченіи десяти столетій, ни таинств, ни почитанія святых и икон, ни обрядов и обычаев православной Церкви, ея порядка и традицій, — а это, и только это составляет сущность его. Все остальное является или частным мненіем богословов, конечно, не обязательным для православных и не имеющаго характера церковнаго догмата. Это православіе не должно подвергаться измененію, оно только дополнится и разовьется сліяніем с католической верой XX столетія и отождествленіем с ней. Офиціально "русские православные католики", в эпоху до войны, существовали недолго; им пришлось уступить энергичной оппозиціи правительства. В то время они еще не знали, что они не только имели право в высшем смысле именовать себя "православными", но что они принадлежали к Церкви, обладающей такими же "православными" догматами, обрядами и іерархическим строем, как и официальная синодальная Церковь, и даже еще в большей степени, чем последняя.

Однажды один православный спросил русскую католичку, — ее заслуги перед русской католической Церковью так велики, что с радостью пользуюсь случаем назвать с благодарностью и уважением ея имя — Наталія Сергеевна Ушакова, ныне покойная: — "Вы разве православная?" — "Конечно", — ответила она, — "еще больше и лучше, чем вы". — То может сказать про себя и каждый русскій католик, после осуществленія мысли папы Пія X, именно в том же смысле, как и любой православный.

Только в одном случае не захочет католик взять на себя это имя, именно в тех антиканонических и антикатолических искаженіях истинной веры, которыя некоторыми богословами возводятся в церковные догматы ложнаго, отрицательнаго православія. То, что в восточных Церквах положительно, жизненно и соответствует святоотеческим заветам, не только будет всегда принято католической Церковью, но уже и заключается в ней. И лучшим доказательством этого положенія является мысль папы Пія X, подтвержденная и одобренная папой Бенедиктом XV, ясно выраженная в посланіи к экзархам и офиціально опубликованная в письме к конгрегаціи восточных Церквей. Это посланіе является также лучшим ответом всем некатоликам, обвиняющим русских католиков в измене их національности и русской Церкви своим возсоединеніем с Церковью вселенской.

ЦДІАЛ, ф. 201, on. 4в, спр. 460, арк. 1-14. Копія, маш.

Опубл.: Ex Oriente: Religiöse und Philosophische Probleme des Ostens und des Westens ed. Ludwig Berg. Mainz, 1927, c. 66-77.

Набрано редакцией сайта "Православные католики Одессы" по изданию "Митрополит Андрей Шептицький: життя і діяльність". Т. І "Церква і церковна єдність", док. №70. Документи і матеріали 1899 - 1944. Львів, 1995.