UK 
EN 
Одной из ведущих концепций российской истории было и до сих пор остаётся убеждение в единстве украинского и великорусского народов. Эта идея была обязательной в Российской империи в начале XIX века, позже она перекочевала в советскую историографию, а уже оттуда — в современные учебники истории России. Но наши летописи сохранили немало интересных подробностей, которые убедительно опровергают эту концепцию. При детальном ознакомлении с ними можно увидеть, что между населением современной Украины и России издавна существовали заметные различия.
Славянские племена — северяне, древляне, поляне, дулебы, белые хорваты, тиверцы, уличи — составляли основу населения Киевской Руси. Финские племена — меря, мещера, мурома — заселяли северные земли государства. Между ними постепенно расселялись вятичи (в междуречье Десны и Оки) и кривичи (между верховьями Днепра и Волги). Это свидетельствует, что истоки истории, разворачивавшейся на юге — в бассейнах Днепра и Буга, — и той, что зарождалась в междуречье Оки и Волги, не могли быть тождественными. Каждая страна жила своей отдельной жизнью, пока в середине X века (964–966) князь Святослав Игоревич не подчинил вятичей и финские племена. Однако к тому времени, когда земли между Окой и Волгой были присоединены к Киевской Руси, сама Русь уже имела более чем столетнюю историю. Вспомним хотя бы поход Аскольда на Константинополь (860–867). Русичи имели флот, подошедший ко Второму Риму, и лишь чудо спасло Царьград. Следствием этого похода стало первое крещение Руси, о котором свидетельствует ряд византийских историков. Выдающийся историк В. Ключевский отмечал: «Русское государство было основано Аскольдом… с Киева, а не Новгорода началось объединение славян».
Уже в начале X века Киевская Русь снова стала угрозой для Константинополя. Но завершилось всё подписанием мирного договора князем Олегом с Византией. Известно, что договор 945 года заключали уже не только язычники, но и христиане как полноправные граждане Руси. Этот документ является древнейшей памяткой международного права в Восточной Европе. После гибели князя Игоря его вдова Ольга заняла великокняжеский престол, что свидетельствует о высоком уровне политической культуры и толерантности Киевской Руси.
В 966 году земли северного Поволжья вошли в состав Руси. В начале XI века города племён мери — Ростов на Волге и Муром на Оке — князь Владимир передал своим сыновьям: Ростов — Борису, Муром — Глебу. В завещании Ярослава Мудрого Ростов отошёл Всеволоду как приложение к Переяславу, а Муром — Святославу вместе с Черниговом. Позднее, когда Всеволод после смерти Изяслава занял великокняжеский престол, он присоединил Киев, Чернигов, Переяслав и Смоленск, добавив к ним Поволжье, а Муром оставил сыновьям Святослава.
Лишь в начале XII века Поволжье стало приобретать значение отдельных земель. Владимир Мономах отдал его своему сыну Юрию Долгорукому — первому князю Ростово-Суздальской земли. Даже в борьбе за Киев с Изяславом II Юрий не оставлял своих владений. Но киевляне его не любили: после смерти князя они разграбили его дворцы и изгнали суздальцев. Сын Юрия, Андрей, разграбив Вышгород и прихватив с собой чудотворную Вышгородскую икону Богородицы, бежал. Он хорошо понимал разницу между Киевским государством и Суздальщиной и пытался отмежеваться от Киевской Руси. Разграбив Киев, он не занял его, как когда-то отец, а лишь стремился посадить там своих ставленников. И не только в политическом плане Андрей пытался отделить Суздальщину от Киева — он добивался и церковной самостоятельности, прося константинопольского патриарха рукоположить для Суздаля отдельного митрополита. В 1160 году греки отклонили это прошение. Возможно, если бы тогда они согласились на его требование, это окончательно разграничило бы Киевскую Русь и Суздальщину.
С середины XII века Владимиро-Суздальское княжество постепенно отделялось от южных земель, которые сохраняли самоназвание «руськие». В XI–XII веках Киевская Русь была могущественным государством: её золото и серебро, природные богатства, высококачественное производство эмали и финифти высоко ценились на Западе. С принятием христианства Русь вошла в первый ряд ведущих европейских держав. Десятки династических браков соединяли киевских князей с родами европейских монархов. Совсем иной была ситуация в Суздальщине. Ключевский характеризовал этот край так: «Это был край, который лежал вне старой коренной Руси и в XII столетии был более инородческим, чем русским краем: здесь жили… мурома, меря и весь».
Показательно, что население Суздальщины не называло себя Русью. В 1155 году летописец писал: «Юрий… иде из Суздаля в Русь и прииде Киеву». В 1152-м Лаврентьевская летопись упоминает: «приде Гюрги с сынами и с Ростовцы и с Суждальцы и с Рязанцы… в Русь». В 1154 году в Ипатьевской летописи читаем: «приде Гюрги с Ростовцы и с Сурожцы… в Русь». Суздальская летопись сообщает, что в 1175 году, после убийства Андрея, суздальцы, ростовцы и переяславцы совещались: «князь наш убиен… а братия его в Руси», и отправили послов «идут по князи наши в Русь». В IV Новгородской летописи отмечено: «иде князь Святослав Всеволодович… с черниговцы из Руси на Суздаль».
Подобных примеров в летописях немало. И этого достаточно, чтобы понять: к середине XIII века Суздальщина политически, экономически, этнически и географически была совершенно отлична от Руси.