Документ, разъясняющий смысл и значение евангелизации и всех видов проповеднической деятельности Католической Церкви. Рассмотрен вопрос о миссионерстве как деятельности, не противоречащей принципу свободы выбора.

 

Вероучительная нота по некоторым аспектам евангелизации

I. Введение

1. Иисус Христос, посланный Отцом проповедовать Евангелие, призывает всех людей к покаянию и к вере (см. Мк 1, 14-15). Он поручает апостолам продолжать Его миссию евангелизации после Его Воскресения (см. Мф 28, 19-20; Мк 16, 15; Лк 24, 4-7; Деян 1, 3): «… как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас» (Ин 20. 21; см. 17, 18). Действительно, Он хочет через Церковь достичь каждой эпохи истории, каждого места на земле и всех слоёв общества, прийти к каждому человеку, чтобы все стали одним стадом с одним Пастырем (см. Ин 10, 16): «… идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасён будет; а кто не будет веровать, осуждён будет» (Мк 16, 15-16).

И апостолы, «побуждаемые Духом, призывали всех изменить жизнь, обратиться и принять крещение»[1], потому что «странствующая Церковь необходима для спасения»[2]. Сам Господь Иисус Христос, присутствующий в Своей Церкви, предваряет дело евангелизаторов, сопутствует им и ведёт их, делая плодотворным их труд: то, что произошло вначале, продолжается в ходе всей истории.

В начале третьего тысячелетия ещё звучит в мире призыв Иисуса, услышанный апостолом Петром, его братом Андреем и первыми учениками: «… отплыви на глубину, и закиньте сети свои для лова» (Лк 5, 4)[3]. Совершив чудо большого улова, Господь объявил Петру, что он будет «ловить человеков» (Лк 5, 10).

2. Термин евангелизация имеет очень богатое значение[4]. В широком смысле имеется в виду миссия Церкви в целом: ведь вся её жизнь состоит в осуществлении traditio Evangelii, возвещении и распространении Евангелия, которое есть «сила Божия ко спасению всякому верующему» (Рим 1, 16) и, в самой глубинной сущности, идентифицируется с Иисусом Христом (см. 1 Кор 1, 24). В таком понимании слова евангелизация обращена ко всему человечеству. В любом случае, евангелизировать означает не только преподавать доктрину, но – и более того – возвещать о Господе Иисусе словом и делом, то есть стать средством Его присутствия и действия в мире.

«Каждый человек имеет право услышать ‘Благую Весть’ о Боге, явившем и давшем нам Себя во Христе, чтобы осуществить в полноте свое призвание”[5]. Речь идёт о праве, которое Господь предоставил каждой человеческой личности, и поэтому любой мужчина и любая женщина действительно может сказать вслед за святым апостолом Павлом: Иисус Христос «возлюбил меня и предал Себя за меня» (см. Гал 2, 20). Этому праву соответствует долг евангелизации: «Ибо если я благовествую, то нечем мне хвалиться; потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую!» (1 Кор 9, 16; см. Рим 10, 14). Так понятно, что основная задача любой деятельности Церкви – евангелизация, и её никогда не следует отделять от стремления помочь всем встретиться с Христом в вере, что являет собой главную цель евангелизации: «… социальный фактор и Евангелие просто неразделимы между собой. Если мы несём людям только технические знания, умения, способности и средства, то несём слишком мало»[6].

3. Сегодня наблюдается, однако, постоянно возрастающее смятение в мыслях, по причине которого многие не слушают и не исполняют миссионерскую заповедь Господа (см. Мф 28, 19). Часто полагают, что всякая попытка убедить других в вопросах религии – это ограничение свободы. То есть было бы допустимо только излагать собственные мысли и предлагать людям действовать по совести, не способствуя их обращению ко Христу и к католической вере. Говорят, что достаточно помогать людям становиться более человечными или более верными своей религии, что достаточно создавать общины, способные бороться за справедливость, свободу, мир, солидарность. Кроме того, некоторые полагают, что не нужно возвещать о Христе тем, кто Его не знает, и не нужно способствовать вхождению людей в Церковь, поскольку спасение возможно и без ясного познания Христа, и без формального присоединения к Церкви.

Перед лицом таких проблем Конгрегация вероучения сочла необходимым опубликовать настоящую Ноту. Она, имея в виду совокупность католической доктрины о евангелизации, глубоко осмысленной в Учительстве Папы Павла VI и Папы Иоанна Павла II, имеет целью прояснить некоторые аспекты взаимосвязи между миссионерским поручением Господа и уважением к свободе совести и вероисповедания всех людей. Это аспекты, имеющие важное антропологическое, экклезиологическое и межрелигиозное значение.

II. Антропологическое значение

4. «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин 17, 3): Бог даровал людям разум и волю, чтобы они могли свободно искать, познавать и любить Его. Поэтому свобода человека – это помощь и одновременно вызов, данный человеку его Создателем и обращённый к его способности знать и любить то, что благо и истинно. Ничто так, как поиск блага и истины, не вводит в игру свободу человека, побуждая её к такому выбору, который затрагивает основополагающие аспекты жизни. Особым образом это относится к истине спасения, которая не есть лишь предмет размышлений, но событие, охватывающее всю личность целиком – разум, волю, чувства, дела и планы, – когда она присоединяется ко Христу. В таком поиске блага и истины уже действует Святой Дух, открывающий и располагающий сердца к принятию евангельской истины. Как подтверждает святой Фома Аквинский, “omne verum a quocumque dicatur a Spiritu Sancto est” («всё истинное, кем бы оно ни изрекалось, исходит от Святого Духа»)[7]. Поэтому важно придавать должное значение этому деянию Святого Духа, Который создаёт общность и привлекает сердца к познанию истины, помогая человеческому сознанию созреть в премудрости и в доверительном предании себя истинному[8].

Однако сегодня всё чаще возникают вопросы именно о правомерности предложения другим – чтобы они в свою очередь могли с этим согласиться – того, что человек считает истинным для себя. Подобное предложение нередко рассматривается как посягательство на свободу другой личности. Такой взгляд на свободу человека, отделённый от неотъемлемой для него связи с истиной, является одним из выражений «того релятивизма, который, не признавая ничего как абсолютное, полагает последним критерием только собственное 'я' с его прихотями и под видом свободы становится для каждого тюрьмой»[9]. В различных формах агностицизма и релятивизма, присутствующих в современной системе воззрений, «законное многообразие мнений сменил аморфный плюрализм, основанный на предпосылке, что все мнения имеют одинаковую ценность. Это одно из наиболее распространенных проявлений сомнения в существовании истины, которое наблюдается в современном мире. Такая позиция встречается также в некоторых представлениях о жизни, которые родились на Востоке; они лишают истину абсолютного характера, исходя из того, что она в равной степени присутствует в различных, даже противоречащих друг другу учениях»[10]. Если человек отрицает свою основополагающую способность к познанию истины, если становится скептиком по отношению к присущему ему умению реально познавать истинное, он в конце концов теряет то, что может непревзойдённым образом захватить его разум и увлечь сердце.

5. Таким образом, человек, который думает, что в поиске истины он должен рассчитывать только на свои силы, не признавая, что каждый нуждается в помощи других, заблуждается. Человек «с момента рождения […] связан с различными традициями, от которых перенимает не только язык и культурный багаж, но также и многочисленные истины, в которые верит почти инстинктивно. […] В жизни человека намного больше истин, в которые он просто верит, чем тех, достоверность которых он установил самостоятельно»[11]. Необходимость полагаться на познания, воспринятые из культурного наследия или полученные от других людей, внутренне обогащает человека не только самой истиной, которую он не мог бы почерпнуть самостоятельно, но также и межличностными и социальными отношениями, которые он развивает. Духовный индивидуализм, напротив, изолирует личность, мешая ей с доверием открыться по отношению к другим – и благодаря этому в изобилии получать и дарить те блага, что питают его свободу, – и ставя под угрозу также его право на социальное выражение собственных убеждений и мнений[12].

В частности, истина, которая в состоянии наделить светом смысл жизни человека и направлять её, достигается и посредством вверения себя тем, кто может гарантировать достоверность и подлинность самой истины: «Способность и решимость доверить самого себя и свою судьбу другому человеку является, несомненно, одним из наиболее важных и выразительных действий с точки зрения антропологии»[13]. Принятие Откровения, которое осуществляется верой, хотя и происходит на более глубоком уровне, входит в динамику поиска истины: «Богу, дающему Откровение, нужно принести послушание веры (ср. Рим 16, 26; 1, 5; 2 Кор 10, 5-6), посредством которого человек свободно и всецело предаёт себя Богу, принося полное подчинение разума и воли Богу, открывающему Себя, и добровольно принимая данное Им Откровение»[14]. II Ватиканский Собор, утвердив для каждого человека обязанность и право поиска истины в вопросах религии, добавляет: «Но истину следует искать так, как это подобает человеческой личности и её социальной природе, то есть посредством свободного исследования, учительства или наставления, общения и диалога. Такими путями одни люди излагают другим ту истину, которую они нашли (или полагают, что нашли), чтобы оказать друг другу взаимную помощь в поисках истины»[15]. В любом случае, истина «насаждается силой самой же истины»[16]. Поэтому честное побуждение разума и свободы человека к встрече с Христом и Его Евангелием не является непозволительным проникновением в его жизнь: это вполне допустимое предложение и услуга, благодаря которой отношения между людьми становятся более конструктивными.

6. Кроме того, евангелизация – это возможность духовного обогащения не только для тех, кому она адресована, но и для осуществляющих её, и для всей Церкви. Так, в процессе инкультурации «Вселенская Церковь сама обогащается новыми формами выражения и ценностями, относящимися к разным областям христианской жизни […] Она глубже познает и лучше выражает тайну Христа, будучи, в то же время, побуждаема к постоянному обновлению”[17]. В самом деле, Церковь, которая со дня Сошествия Святого Духа показала универсальность своей миссии, принимает во Христе бесчисленные духовные сокровища людей всех времён и краёв в истории человечества[18]. Помимо своей внутренней антропологической ценности, каждая встреча с конкретным человеком или культурой может раскрыть потенциальные возможности Евангелия, которые ранее мало проявлялись, теперь же обогатят жизнь христиан и Церкви. Благодаря также этой динамике, «апостольское Предание развивается в Церкви при содействии Святого Духа»[19].

В самом деле, именно Святой Дух, совершив воплощение Иисуса Христа в девственном чреве Марии, воодушевляет материнское деяние Церкви в евангелизации культур. Евангелие, будучи независимым от какой бы то ни было культуры, способно пропитывать все культуры, не порабощаясь ни одной из них[20]. В этом смысле Святой Дух также являет Собой главное действующее лицо инкультурации Евангелия, именно Он плодотворно главенствует в диалоге между словом Божиим, открывшимся во Христе, и самыми глубокими вопросами, которые исходят от множества людей и культур. Так продолжается в истории, в единстве той же, одной веры, явление Пятидесятницы, обогащаемое разнообразием языков и культур.

7. Деятельность, которой человек передаёт другим истины и события, значительные с религиозной точки зрения, способствуя восприятию, не только находится в глубокой гармонии с природой ведения людьми диалога, сообщения и познавания, но также соответствует другому важному антропологическому явлению, которое заключается в том, что человеку присуще желание разделять с другими свои блага. Принятие Благой Вести в вере уже само по себе располагает к такому участию. Истина, спасительная для жизни, воспламеняет любовью к ближнему сердце принимающего её, и эта любовь побуждает его свободно дарить то, что получено в дар.

Хотя нехристиане и могут спастись благодатью, которую Бог дарует «известными Ему путями»[21], Церковь не может не принимать в расчёт тот факт, что они лишены величайшего блага в этом мире: познания истинного лика Бога и дружбы с Иисусом Христом, Который есть «с нами Бог». Действительно, «нет ничего прекраснее, чем быть настигнутыми, поражёнными Евангелием, Христом. Нет ничего прекраснее, чем познавать Его и передавать дружбу с Ним другим»[22]. Для каждого человека великое благо – откровение основных истин[23] о Боге, о самом себе и о мире. В то время как жить во тьме, не зная истины в важнейших вопросах, есть зло, которое зачастую полагает начало страданиям и рабству, имеющим порой драматические последствия. Вот почему святой апостол Павел, не колеблясь, говорит об обращении в христианскую веру как об освобождении «от власти тьмы» и вхождении «в царство возлюбленного Сына […], в Котором мы имеем искупление […] и прощение грехов» (Кол 1, 13-14). Поэтому полное принятие Христа, Который есть Истина, и вступление в Его Церковь не уменьшают, но возвышают свободу человека и направляют её к её исполнению, в любви бескорыстной и полной заботы о благе всех людей. Это бесценный дар – жить во вселенском охвате друзей Божиих, который берёт начало от Причастия животворящей Плоти Его Сына; получать от Него уверенность в прощении грехов и жить в милосердии, порождаемом верой. Церковь желает, чтобы все люди стали причастниками этих благ и имели полноту истины и множество средств спасения для вхождения «в свободу славы детей Божиих» (Рим 8, 21).

8. Евангелизация подразумевает также искренний диалог, участники которого стремятся понять ход мыслей и чувства других. Ведь доступ к сердцу человека можно получить не иначе как путём бескорыстия, милосердия и диалога – так, чтобы провозглашаемое слово не только произносилось, но и подкреплялось подобающим свидетельством для тех, кому оно предназначено. Для этого необходимо принимать во внимание чаяния и страдания, конкретные обстоятельства, сложившиеся для людей, к которым евангелизация обращена. Кроме того, именно в ходе диалога люди доброй воли более свободно открывают свои сердца и искренне делятся своим духовным и религиозным опытом. Такое общение, свойственное настоящей дружбе, являет собой драгоценную возможность для христианского свидетельства и благовестия.

Как и в любую сферу деятельности человека, в диалог на религиозные темы может проникнуть грех. Может получиться так, что диалог не направляется своей естественной целью, но поддаётся обману, чьим-то эгоистическим интересам или высокомерию, вследствие чего отсутствует должное уважение к достоинству и религиозной свободе собеседников. Поэтому «Церковь строго запрещает принуждать, привлекать или приманивать к вере кого бы то ни было, применяя при этом неподобающие средства; с другой стороны, она решительно отстаивает право каждого человека на то, чтобы его не отвращали от веры посредством угроз и несправедливых притеснений»[24].

Изначальная побудительная причина евангелизации – любовь Христа для спасения людей в вечности. Истинные евангелизаторы желают лишь бескорыстно даровать всё, что они сами получили безвозмездно: «Уже с самых первых времён существования Церкви ученики Христа трудились ради того, чтобы люди обратились к исповеданию Христа Господом не по принуждению, не через ухищрения, недостойные Евангелия, но прежде всего силою Слова Божия»[25]. Миссия апостолов – и её продолжение в миссии ранней Церкви – остаётся основной моделью евангелизации на все времена. Эта миссия часто бывает отмечена мученичеством, как показывает и история только что прошедшего века. Именно мученичество порождает доверие к свидетелям, которые не ищут власти или выгоды, но отдают свою жизнь за Христа. Они являют миру безоружную, исполненную любви к людям силу, которая даруется тем, кто следует за Христом вплоть до полного принесения в дар собственной жизни. Так, христиане, начиная с самого рассвета христианства и до наших дней, подвергались преследованиям по причине Евангелия, как и предрекал Иисус: «Если Меня гнали, будут гнать и вас» (Ин 15, 20).

III. Экклезиологическое значение

9. Со дня Сошествия Святого Духа те, кто всецело принимают веру, включаются в общину верующих: «Принявшие слово его [Петра] крестились, и присоединилось в тот день душ около трёх тысяч» (Деян 2, 41). С самого начала Евангелие силой Духа провозглашается всем людям, дабы они уверовали и стали учениками Христа и членами Его Церкви. В трудах Отцов Церкви также постоянно встречаются увещевания совершать миссию, которую Христос поручил ученикам[26]. Обычно для обозначения процесса приведения язычников в Церковь используется слово «обращение». Однако «обращение» (метанойя) в собственно христианском значении слова – это изменение образа мыслей и действий как проявление новой жизни во Христе, провозглашённой верой. Речь идёт о непрерывном преобразовании мыслей и дел, приводящем к более интенсивной идентификации со Христом (ср. Гал 2, 20), к которой призваны прежде всего крещёные. Таково, в первую очередь, значение призыва Иисуса: «покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк 1, 15; ср. Мф 4, 17).

Дух христианства всегда оживлялся стремлением привести всё человечество ко Христу через Церковь. Действительно, присоединение новых членов к Церкви – не расширение группы власть имеющих, но вхождение в круг друзей Христа, который охватывает небо и землю, разные континенты и эпохи. Это обретение дара общения со Христом, «новой жизни», вдохновляемой милосердием и рвением о справедливости. Церковь является средством – «ростком и началом»[27] – Царства Божия, а не политической утопией. Она уже есть присутствие Бога в истории и несёт в себе также истинное, окончательное будущее, в котором Он будет «всё во всём» (1 Кор 15, 28); присутствие необходимое, потому что только Бог может принести на землю подлинный мир и справедливость. Царство Божие не есть – как думает кое-кто сегодня – некая неопределённая реальность, превосходящая весь религиозный опыт и традиции, к которой им следует стремиться как к универсальному и нераздельному общению всех ищущих Бога. Это прежде всего личность, имеющая Лицо и Имя Иисуса из Назарета, образ Бога невидимого[28]. Поэтому всякое свободное движение человеческого сердца к Богу и Его Царству по самой своей природе непременно ведёт ко Христу и ориентируется на вступление в Его Церковь, которая является действенным знаком этого Царства. Поэтому Церковь является проводником Божиего присутствия и, следовательно, средством истинной гуманизации человека и мира. Распространение Церкви в ходе истории, составляющее цель миссии, – это служение Божию присутствию через Его Царство: в самом деле, невозможно «отделить Царство от Церкви»[29].

10. Сегодня, однако, миссионерское благовестие Церкви «подвергается опасности теориями релятивистского типа, которые пытаются оправдать религиозный плюрализм не только де факто, но и де юре (или в принципе)»[30]. Уже давно сложилась ситуация, в которой многим верующим не ясна сама причина евангелизации[31]. Говорят даже, что утверждение о получении в дар полноты Божия Откровения таит в себе нетерпимость и опасность для мира на земле.

Рассуждающий таким образом не ведает, что полнота дара истины, ниспосылаемого Богом, открываясь человеку, уважает свободу, которую Он Сам создаёт как неотъемлемую черту человеческой природы и которая есть не безразличие, но стремление ко благу. Такое уважение подразумевается самой католической верой и милосердием Христовым, это составная часть евангелизации и, следовательно, благо, которое нужно развивать в неразрывной связи с деятельностью, направленной на то, чтобы познать и свободно принять полноту спасения, предлагаемого Богом человеку через Церковь.

Уважение к религиозной свободе[32] и деятельность в её защиту «ни в коем случае не должна делать нас равнодушными к истине и добру. Более того: сама любовь побуждает учеников Христовых возвещать спасительную истину всем людям»[33]. Эта любовь – драгоценная печать Святого Духа, Который, будучи главным действующим началом евангелизации[34], непрестанно трогает сердца провозглашением Евангелия, открывает их к его принятию. Эта любовь живёт в сердце Церкви, изливается, как огонь милосердия, и доходит до самых отдалённых уголков земли, до сердца каждого человека. Ведь человеческое сердце – всё, целиком – ждёт встречи с Иисусом Христом.

Так становится понятной безотлагательность призыва Христа к евангелизации и то, что миссия, которую Господь поручил апостолам, касается всех крещёных. Слова Иисуса «Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам» (Мф 28, 19-20), обращены ко всем членам Церкви, к каждому согласно его призванию. И сегодня, когда многие живут, так или иначе, в пустыне, и прежде всего в «пустыне неведения о Боге, опустошённости души, уже не осознавая достоинства и духовного пути, подобающих человеку»[35], Папа Бенедикт XVI напомнил миру о том, что «Церковь в целом и её пастыри, подобно Христу, должны отправиться в путь, чтобы вывести людей из пустыни туда, где есть жизнь, к дружбе с Сыном Божиим, к Тому, Кто дарует нам жизнь во всей полноте»[36]. Эта апостольская задача – неотъемлемый долг, а также право, проявление религиозной свободы, которая имеет соответствующие этико-социальные и этико-политические аспекты[37]. Право, которое, к сожалению, в некоторых странах мира ещё не признаётся законным, в других – фактически не соблюдается[38].

11. Тот, кто возвещает Евангелие, причастен к милосердию Христа, возлюбившего нас и предавшего Себя в жертву за нас (см. Еф 5, 2), является Его посланником и взывает от имени Христова: примиритесь с Богом! (см. 2 Кор 5, 20). Это милосердие есть проявление благодарности, что изливается из человеческого сердца, когда оно открывается для любви, дарованной Иисусом Христом, той Любви, «что разлистана по всей вселенной»[39]. Этим объясняется рвение, вера и свобода слова (parrhesia), которые сквозили в проповеди апостолов (см. Деян 4, 31; 9, 27-28; 26, 26 и т.д.) и которые почувствовал царь Агриппа, слушая апостола Павла: «Ты немного не убеждаешь меня сделаться Христианином» (Деян 26, 28).

Евангелизация осуществляется не только через публичное проповедование Евангелия и не единственно при помощи дел общественного значения, но и посредством личного свидетельства, которое всегда являет собой очень эффективный способ евангелизации. В самом деле, «другой способ передачи Евангелия, от человека к человеку - наряду с его возвещением в общем и целом - не утрачивает своего значения и важности. […] Насущность возвещения Благой Вести большому количеству людей не должна заставить позабыть об этом способе благовестия, благодаря которому необыкновенное слово, полученное от одного человека, достигает и затрагивает сознание другого»[40].

В любом случае надо помнить о том, что в распространении Евангелия слово и свидетельство жизни имеют равное значение[41]. Для того, чтобы свет истины воссиял для всех людей, необходимо прежде всего свидетельство святости. Если слово опровергается поведением, то его трудно принять. Но недостаточно и одного лишь свидетельства, поскольку «даже самое яркое свидетельство надолго останется бессильным, если оно не освещено, не оправдано – то, что Петр называл дать ‘отчет в вашем уповании’ (ср. 1 Петр 3, 15), – не объяснено ясным и недвусмысленным благовестием Господа Иисуса»[42].

IV. Экуменическое значение

14. С самого начала экуменического движения ощущалась его глубинная связь с евангелизацией. Ведь единство – это печать достоверности миссии, и II Ватиканский Собор с огорчением подчеркнул, что соблазн разделения «наносит ущерб святейшему делу – проповеди Евангелия»[43]. Сам Иисус молился в канун Своей смерти: «да будут все едино… да уверует мир» (см. Ин 17, 21).

Миссия Церкви универсальна и не ограничена определёнными регионами на земле. Однако евангелизация осуществляется по-разному, в соответствии с разными обстоятельствами. В собственном смысле «евангелизация» – это «missio ad gentes» по отношению к тем, кто не знает Христа. В широком смысле говорится о «евангелизации» для обозначения обычной пастырской работы и о «новой евангелизации», обращённой к переставшим практиковать христианскую веру[44]. Кроме того, евангелизация есть в тех странах, где живут христиане не католики, прежде всего в странах древней традиции и христианской культуры. Здесь требуется как истинное уважение к местной традиции и духовным богатствам, так и искренний дух сотрудничества. Нужно, чтобы католики, «избегая как всякого индифферентизма или неразборчивого смешения, так и всякого нездорового соперничества, братски сотрудничали с отделёнными от них братьями согласно нормам Декрета об Экуменизме, по мере возможности произнося общее исповедание веры в Бога и в Иисуса Христа перед нехристианскими народами и осуществляя совместную деятельность как в социальной и технической, так и в культурной и религиозной областях»[45].

Можно выделить различные аспекты экуменической деятельности: это прежде всего умение слушать как основное условие любого диалога; затем богословская дискуссия, в ходе которой, стараясь понять верования, традиции и убеждения другой стороны, можно найти путь к соглашению, порой скрытый по причине разногласий. И, в неразрывной связи со всем этим, не должен отсутствовать ещё один существенный аспект экуменической деятельности: свидетельство и провозглашение элементов, которые относятся не к каким-либо особым традициям или тонкостям богословия, но к Преданию самой веры.

Но экуменизм имеет не единственно институциональное измерение, которое стремится к тому, «чтобы существующее между христианами частичное общение привести к обоюдному общению в истине и любви»[46]: он являет собой задачу каждого отдельного верующего и осуществляется прежде всего через молитву, покаяние, изучение и сотрудничество. Каждый католик везде и всегда имеет право и долг давать свидетельство и всецелое провозглашение своей веры. С христианами не католиками он должен вступать в почтительный диалог милосердия и истины: диалог, который есть обмен не только идеями, но и дарами[47], чтобы можно было в полной мере передавать друг другу спасительные средства[48]. Таким образом мы приходим ко всё более глубокому обращению ко Христу.

В этой связи следует отметить, что, если христианин не католик, по совести убеждённый в истинности католической веры, просит принять его в полное общение с Католической Церковью, к этому надо относиться уважительно как к деянию Святого Духа и выражению свободы совести и вероисповедания. В таком случае речь не идёт о прозелитизме в отрицательном смысле, приписываемом этому слову[49]. Декрет об экуменизме II Ватиканского Собора однозначно признаёт: «Совершенно очевидно, что дело приготовления и примирения отдельных лиц, желающих полного общения с Католической Церковью, по природе своей отлично от экуменического начинания. И всё же, между ними нет никакого противоречия, поскольку и то, и другое исходит из дивного Божьего предначертания»[50]. Таким образом, это начинание не лишает католика права и не освобождает от ответственности возвещать во всей полноте католическую веру другим христианам, которые свободно соглашаются её принять.

В такой перспективе следует, разумеется, избегать какого бы то ни было неправомерного давления: «В деле распространения веры и установления религиозных обычаев всегда следует воздерживаться от всякого рода действий, которые походят на принуждение либо недостойное или нечестное убеждение, особенно в том случае, когда речь идёт о людях малообразованных или обездоленных»[51]. Свидетельство об истине не предполагает навязывания чего-либо силой, а также принудительных действий или ухищрений, недостойных Евангелия. Практика милосердной любви бескорыстна[52]. Любовь и свидетельство истины стремятся к убеждению прежде всего силою слова Божия (ср. 1 Кор 2, 3-5; 1 Фес 2, 3-5)[53]. Христианская миссия осуществляется силой Святого Духа и самой провозглашаемой истины.

V. Заключение

13. Евангелизаторская деятельность Церкви никогда не может быть исчерпана, потому что ей никогда не будет недоставать присутствия Господа Иисуса в силе Святого Духа, согласно Его обещанию: «И се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф 28, 20). Релятивизм и иренизм в религиозной среде в современном мире не являются убедительной причиной для неисполнения этой тяжёлой, но захватывающей обязанности, которая принадлежит к самой природе Церкви и составляет «её первую задачу»[54]. «Caritas Christi urget nos – любовь Христова объемлет нас» (2 Кор 5, 14): об этом свидетельствует жизнь большого числа верующих, которые, движимые любовью Иисуса, в ходе всей истории Церкви предпринимали всевозможные инициативы и дела ради возвещения Евангелия всему миру и во всех слоях общества. Эти дела служат постоянным напоминанием и призывом к каждому поколению христиан с великодушием исполнять поручение Христа. Поэтому, как напоминает Папа Бенедикт XVI, «возвещение и свидетельство о Евангелии – это первое служение, которое христиане могут оказывать каждому человеку и всему роду человеческому, будучи призванными сообщать всем любовь Бога, которая явила себя во всей полноте в единственном Искупителе мира Иисусе Христе»[55]. Любовь, исходящая от Бога, соединяет нас с Ним и «преобразует нас в Мы, которое превосходит наши разделения и делает нас единым целым до тех пор, пока, в конце, Бог не будет ‘всё во всём' (1 Кор 15, 28)»[56].

Верховный Понтифик Бенедикт XVI во время аудиенции, предоставленной нижеподписавшемуся Кардиналу Префекту в день 6 октября 2007 года, одобрил настоящую Вероучительную Ноту, принятую на Очередной Сессии Конгрегации вероучения, и постановил, чтобы она была опубликована.

Дано в Риме, при Конгрегации вероучения, 3 декабря 2007 года, в день молитвенной памяти св. Франциска Ксаверия, покровителя миссий.

Вильям Кард. Левада
Префект

+ Анджело Амато
Титулярный Архиепископ г. Силы
Секретарь

Примечания

[1] ИОАНН ПАВЕЛ II, Энцикл. Redemptoris missio (7 декабря 1990), n. 47: AAS 83 (1991), 293.

[2] II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Догм. Конст. о Церкви Lumen gentium, n. 14; Ср. Декр. о миссионерской деятельности Церкви Ad gentes, n. 7; Декр. об экуменизме Unitatis redintegratio, n. 3. Эта доктрина не противоречит вселенской спасительной воле Бога, Который «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим 2, 4); поэтому «Эти две истины – о реальной возможности спасения во Христе для всего человечества и о необходимости Церкви для спасения – надлежит увязать между собой» (ИОАНН ПАВЕЛ II, Энцикл. Redemptoris missio, n. 9: AAS 83 [1991], 258).

[3] Ср. ИОАНН ПАВЕЛ II, Апост. Посл. Novo millennio ineunte (6 января 2001), n. 1: AAS 93 (2001), 266.

[4] Ср. ПАВЕЛ VI, Апост. Обр. Evangelii nuntiandi (8 декабря 1975), n. 24: AAS 69 (1976), 22.

[5] ИОАНН ПАВЕЛ II, Энцикл. Redemptoris missio, n. 46: AAS 83 (1991), 293; Ср. ПАВЕЛ VI, Апост. Обр. Evangelii nuntiandi, nn. 53 e 80: AAS 69 (1976), 41-42, 73-74.

[6] БЕНЕДИКТ XVI, Проповедь во время Святой Мессы на площади Neue Messe (10 сентября 2006): AAS 98 (2006), 710.

[7] ФОМА АКВИНСКИЙ, Сумма Теологии, I-II, q. 109, a. 1, ad 1.

[8] Ср. ИОАНН ПАВЕЛ II, Энцикл. Fides et ratio (14 сентября 1998), n. 44: AAS 91 (1999), 40.

[9] БЕНЕДИКТ XVI, Речь для участников Церковной Конференции Римской Епархии на тему: «Семья и христианская община: формирование личности и передача веры» (6 июня 2005): AAS 97 (2005), 816.

[10] ИОАНН ПАВЕЛ II, Энцикл. Fides et ratio, n. 5: AAS 91 (1999), 9-10.

[11] Там же, n. 31: AAS 91 (1999), 29; Ср. II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Паст. Конст. о Церкви в современном мире Gaudium et spes, n. 12.

[12] Это право было признано и утверждено также во Всеобщей декларации прав человека от 1948 г. (аа. 18-19).

[13] ИОАНН ПАВЕЛ II, Энцикл. Fides et ratio, n. 33: AAS 91 (1999), 31.

[14] II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Догм. Конст. Dei Verbum, n. 5.

[15] II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Декл. о религиозной свободе Dignitatis humanae, n. 3.

[16] Там же, n. 1.

[17] ИОАНН ПАВЕЛ II, Энцикл. Redemptoris missio, n. 52: AAS 83 (1991), 300.

[18] Ср. ИОАНН ПАВЕЛ II, Энцикл. Slavorum apostoli (2 giugno 1985), n. 18: AAS 77 (1985), 800.

[19] II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Догм. Конст. о Божественном Откровении Dei Verbum, n. 8.

[20] Ср. ПАВЕЛ VI, Апост. Обр. Evangelii nuntiandi, nn. 19-20: AAS 69 (1976), 18-19.

[21] II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Декр. о миссионерской деятельности Церкви Ad gentes, n. 7; Ср. Догм. Конст. о Церкви Lumen gentium, n. 16; Паст. Конст. о Церкви в современном мире Gaudium et spes, n. 22.

[22] БЕНЕДИКТ XVI, Проповедь во время Святой Мессы по случаю начала Понтификата (24 апреля 2005): AAS 97 (2005), 711.

[23] Ср. I ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Догм. Конст. Dei Filius, n. 2: «Именно благодаря этому Божественному откровению все люди, в настоящем состоянии рода человеческого, могут легко, с абсолютной уверенностью и без ошибок познавать то, что в Божественной реальности не является само по себе недоступным разуму (ср. Фома Аквинский, Сумма Теологии, I, 1, 1)» (DH 3005).

[24] II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Декр. о миссионерской деятельности Церкви Ad gentes, n. 13.

[25] II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Декл. о религиозной свободе Dignitatis humanae, n. 11.

[26] Ср., например, КЛИМЕНТ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ, Protreptico IX, 87, 3-4 (Sources chrétiennes, 2, 154); AURELIO AGOSTINO, Sermo 14, D [=352 A], 3 (Nuova Biblioteca Agostiniana, XXXV/1, 269-271).

[27] II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Догм. Конст. о Церкви Lumen gentium, n. 5.

[28] Ср. в этой связи ИОАНН ПАВЕЛ II, Энцикл. Redemptoris missio, n. 18: AAS 83 (1991), 265-266: «Если Царство отделить от Иисуса, то нет больше речи об открытом Им Царстве Божием. Результат этого – искажение смысла Царства, которое таким образом может быть сведено к чисто человеческой или носящей идеологический характер цели, а также, искажение идентичности Христа, который перестает восприниматься как Господь, Которому однажды все будет покорено (ср. 1 Кор. 15:27)».

[29] ИОАНН ПАВЕЛ II, Энцикл. Redemptoris missio, n. 18: AAS 83 (1991), 266.

[30] КОНГРЕГАЦИЯ ВЕРОУЧЕНИЯ, Декл. Dominus Iesus, n. 4: AAS 92 (2000), 744.

[31] Ср. ПАВЕЛ VI, Апост. Обр. Evangelii nuntiandi, n. 80: AAS 69 (1976), 73: «… зачем благовествовать Евангелие, если все спасены прямотой своего сердца? Если, с другой стороны, мир и история исполнены ‘семенами Слова’, не иллюзия ли и претензия - привнести Евангелие туда, где оно уже находится в семенах, разбросанных Самим Господом?»

[32] Ср. БЕНЕДИКТ XVI, Речь для членов Римской Курии и Прелатуры, рождественские пожелания (22 декабря 2005): AAS 98 (2006), 50: «Если свобода вероисповедания рассматривается как проявление неспособности человека найти истину и в результате становится канонизацией релятивизма, то она недолжным образом поднимается от социальной и исторической необходимости на метафизический уровень и так лишается своего истинного смысла. Вследствие этого её не может принять тот, кто верит в способность человека познавать истину о Боге и, на основе внутреннего достоинства истины, привязан к этому познанию. Совершенно иное – считать свободу вероисповедания необходимостью, вытекающей из человеческого сосуществования, и даже сущностным следствием истины, которая не может навязываться извне, но должна усваиваться человеком только через процесс убеждения».

[33] II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Паст. Конст. о Церкви в современном мире Gaudium et spes, n. 28; Ср. ПАВЕЛ VI, Апост. Обр. Evangelii nuntiandi, n. 24: AAS 69 (1976), 21-22.

[34] Ср. ИОАНН ПАВЕЛ II, Энцикл. Redemptoris missio, nn. 21-30: AAS 83 (1991), 268-276.

[35] БЕНЕДИКТ XVI, Проповедь во время Святой Мессы по случаю начала Понтификата (24 апреля 2005): AAS 97 (2005), 710.

[36] Там же.

[37] Ср. II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Декл. о религиозной свободе Dignitatis humanae, n. 6.

[38] Действительно, там, где признано право на религиозную свободу, обычно также признаётся за каждым человеком право сообщать другим о своих убеждениях, при полном уважении к их позиции, в том числе и для того, чтобы способствовать вхождению их в свою религиозную общину. Это право утверждено многочисленными современными юридическими системами и законами, относящимися к этой области, которые теперь уже приняты повсеместно.

[39] Ср. ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ, Божественная комедия, Рай, XXXIII, 87.

[40] ПАВЕЛ VI, Апост. Обр. Evangelii nuntiandi, n. 46: AAS 69 (1976), 36.

[41] Ср. II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Догм. Конст. о Церкви Lumen gentium, n. 35.

[42] ПАВЕЛ VI, Апост. Обр. Evangelii nuntiandi, n. 22: AAS 69 (1976), 20.

[43] II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Декр. об экуменизме Unitatis redintegratio, n. 1; Ср. ИОАНН ПАВЕЛ II, Энцикл. Redemptoris missio, nn. 1, 50: AAS 83 (1991), 249, 297.

[44] Ср. ИОАНН ПАВЕЛ II, Энцикл. Redemptoris missio, n. 34: AAS 83 (1991), 279-280.

[45] II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Декр. о миссионерской деятельности Церкви Ad gentes, n. 15.

[46] ИОАНН ПАВЕЛ II, Энцикл. Ut unum sint (25 мая 1995), n. 14: AAS 87 (1995), 929.

[47] Ср. Там же, n. 28: AAS 87 (1995), 939.

[48] Ср. II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Декр. об экуменизме Unitatis redintegratio, nn. 3, 5.

[49] Первоначально слово «прозелитизм» появилось в иудейском контексте, где «прозелитом» называли человека, который, имея языческое происхождение, присоединился к «избранному народу». Так, и в христианской среде слово «прозелитизм» часто использовалось в качестве синонима миссионерской деятельности. Лишь недавно оно приобрело отрицательную коннотацию и стало обозначать пропаганду своей веры средствами и по мотивам, противоречащим духу Евангелия и принципам защиты свободы и достоинства личности. В таком смысле «прозелитизм» понимается в соотношении с экуменическим движением. Ср. The Joint Working Group between the Catholic Church and the World Council of Churches, “The Challenge of Proselytism and the Calling to Common Witness” (1995).

[50] II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Декр. об экуменизме Unitatis redintegratio, n. 4.

[51] II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Декл. о религиозной свободе Dignitatis humanae, n. 4.

[52] Ср. БЕНЕДИКТ XVI, Энцикл. Deus caritas est (25 декаб ря 2005), n. 31 c : AAS 98 (2006), 245.

[53] Ср. II ВАТИКАНСКИЙ СОБОР, Декл. о религиозной свободе Dignitatis humanae, n. 11.

[54] Ср. БЕНЕДИКТ XVI, Проповедь во время посещения Базилики Сан Паоло Фуори ле Мура (25 апреля 2005): AAS 97 (2005), 745.

[55] БЕНЕДИКТ XVI, Речь для участников международной конференции по случаю 40-й годовщины Декрета II Ватиканского Собора о миссионерской деятельности Церкви “Ad gentes” (11 марта 2006): AAS 98 (2006), 334.

[56] БЕНЕДИКТ XVI, Энцикл. Deus caritas est, n. 18: AAS (2006), 232.