Яркость архипастырского свидетельства Блаженнейшего Любмира Гузара общепризнанно в Украине и за ее пределами. Отсюда переживания: что будет после Патриарха Любомира? — небезосновательны. Глава УГКЦ недвусмысленно заявлял, что желает передать руководство Церковью преемнику «еще теплой рукой», и, что самое важное — сдержал слово.

Преемственность руководства УГКЦ. Что будет после Патриарха Любомира?

Олег Турий, историк, проректор Украинского католического университета   

Церковная жизнь в странах бывшего Советского Союза нередко колеблется между двумя экстремами — высокого сакрального подъема, а то и экзальтации, и насквозь мирского приземления или почти замирания. Такие раны, как ликвидация видимых структур Церкви и репрессии против иерархии и верующих, духовное калеченье людей и уродование экклезиологических традиций, исцеляются Богом и людьми медленно.

Поиски равновесия, стабильности, выбор самого способа вещания о духовном, святом — все это, наверное, до сих пор на начальном этапе возрождения и нормализации. Это касается различных аспектов церковного бытия, в том числе и иерархического управления.

В разных странах и в разных конфессиях дискуссии вокруг того, кто и как должен вести ту или иную религиозную общину, хотя и бывают длительными и горячими, но в целом считаются нормальным явлением. В результате происходит конкретная практическая и, что важнее — моральная и молитвенная подготовка к изменению в церковном руководстве. Мы же вместо этого часто не знаем, как к этому вопросу подойти: или шумно паникуем, или замалчиваем, будто его не существует.

В целом, за молчаливой позицией стоит хороший, фундаментальный принцип, которым не следует пренебрегать. Ведь вся наша жизнь, в частности церковная, находится в Божьих руках, и всякие политические спекуляции или привычное сплетничание вряд ли будут плодотворными в осмыслении состояния и перспектив церковного руководства.

Паника же никогда не является продуктивной. Ее составляющими являются страх и беспомощность во время кризиса, тогда как кризис может быть, наоборот, возможностью, вызовом к росту (греч. krisis означает «время для принятия решений»).

Для важных решений нужны как духовное сосредоточение и твердая вера в Божье Провидение, так и спокойная мысль и гармоничное сотрудничество всех, кто отвечает на вызов, стоящий перед сообществом.

К чему я веду? Различные Церкви в Украине и Белорусскую Православную Церковь сегодня возглавляют достаточно опытные люди. Первоиерархи Украинских Православных Церквей Киевского и Московского патриархатов — Филарет и Владимир, Митрополит Минский и всея Беларуси Филарет, глава Украинской Греко-Католической Церкви Блаженнейший Любомир — все они в возрасте около 80 лет.

Есть законы природы ... Искренне желая предстоятелям многих лет, каждый член Церкви, который переживает за ее благо, должен если не рассуждать, то активно молиться за доброе унаследование руководителя. Однако многие активные и сознательные члены вышеназванных Церквей со страхом смотрят в будущее. И это понятно.

Патриарх Филарет, Митрополит Владимир Киевский и Митрополит Филарет Минский является архиереями почти половину века. Их фигуры четко зафиксированы в сознании верующих и часто олицетворяют благо и определенность их церковных общин. Возникает вопрос — а что будет дальше? Не грозит ли смена руководства неизбежной турбулентностью, конфликтами, а то и упадком?

Для греко-католиков перспектива смены руководства, возможно, вызывает даже большую тревогу. Яркость архипастырского свидетельства Блаженнейшего Любомира (Гузара) и его духовная проницательность общепризнанны в Украине и за ее пределами.

Недавнее празднование десятилетия его патриаршего служения отчетливо обозначило ту особую роль, которую он играет не только в Украинской Греко-Католической Церкви и в украинском церковной жизни, но и вообще в нашем обществе.

О многом говорит уже само его имя. Ибо от этого человека излучается аутентичная любовь и глубокое умиротворение, которыми он со смиренномудрием и теплым юмором делится со всеми. Сложно назвать кого-либо, кто в украинском обществе имеет такой же моральный авторитет.

Поэтому переживания: что будет после Патриарха Любомира? — небезосновательны. Тем более, что Блаженнейший Любомир четко и недвусмысленно неоднократно публично заявлял, что желает передать руководство Церковью своему преемнику «еще теплой рукой», и, что самое важное — сдержал слово.

Когда эти заявления в 2009 году прозвучали впервые, они вызвали немало публикаций в украинской прессе и разговоров между верными УГКЦ и широкой общественностью. Многие члены Церкви, услышав об окончательном решении Блаженнейшего, и теперь переживут смущение и истинный страх: как в непростое время, когда общество находится перед такими беспрецедентными угрозами, столь исключительный духовный наставник может добровольно отойти от полномочий?

Без сомнения, если подходить к этому вопросу чисто по-человечески, есть основания для смущения и страха. Можно в эти чувства углубляться, их развивать. Но, пожалуй, интереснее и духовно полезнее посмотреть на решение Блаженнейшего с другой перспективы. Действительно ли такое решение нарушает принятый порядок и традиции? Действительно ли Церкви нельзя в критический час менять главу? Должно ли все рухнуть лишь потому, что действуют привычные законы природы? Нельзя ли к этому вызову подойти более богоугодно?

Примеры из истории УГКЦ на протяжении последнего столетия открывают нам обнадеживающую перспективу. Другими словами — Церковь не впервые оказывается в аналогичной ситуации и стоит перед подобными испытаниями.

Если посмотреть на четыре предыдущих передачи верховного руководства в Украинской Греко-Католической Церкви, мы увидим, что каждая из них действительно происходила в «особое» и «критическое» время, каждая сопровождалась смятением и опасениями, бурными дебатами и спорами.

И одновременно, каждый из этих исторических моментов находился под Божьим благословением, поскольку каждый новый глава УГКЦ, — хотя его некоторые из верных (и даже более широкие общественные круги) могли по тем или иным причинам не воспринимать, — в итоге оказывался подлинным руководителем, даже пророческой личностью. Взглянем на эти прецеденты.

17 декабря 1900 года, когда Папа Лев XIII номинировал Галицким митрополитом Андрея Шептицкого, 35-летнего выходца из древнего украинского, но полонизированного рода, много патриотических греко-католиков считали, что это просто катастрофа: мол, наконец поляки добились, чтобы их троянский конь въехал на Святоюрскую гору, в бастион западноукраинской громады.

На протяжении его 44-летнего архипастырства Церковь и общество принимали Митрополита постепенно, но не всегда и не все понимали его до конца. Хотя со временем Владыка Андрей приобрел особый авторитет, он имел почти постоянную оппозицию: будь то от австрийской, польской, немецкой и советской власти, или от других епископов и части монашества и клира, от «правых» и «левых» политиков. Он был не совсем ожидаемым архиереем, а поскольку был мудрым и творческим, всегда оставался непредсказуемым.

Сегодня, оглядываясь на историю ХХ века, осознаешь, что именно митрополит Андрей, относительно которого поначалу существовали различные предубеждения как к новому лидеру, стал духовным и национальным предводителем украинцев, фигурой универсального значения, которое выходит далеко за пределы греко-католического или даже общеукраинского сообщества. Возможно, именно он и был самым великим украинцем ХХ века.

Митрополит Андрей Шептицкий с епископами, священниками и мирянами УГКЦ.

Фото из фондов Сколевского краеведческого музея 

Митрополита Андрея выбрал Римский Апостольский Престол. Папа Лев XIII лично узнал молодого монаха за 15 лет до этого назначения. Сегодня очевидно, что выбор этот был отважным, можно сказать даже — блестящим. Божье Провидение повелело так, что способ выбора и назначения его преемника был другим, хотя качество выбора осталась таким же высоким.

Папа Пий X предоставил Митрополиту Шептицкому особые права как в кадровых, так и в других вопросах, и Кир Андрей фактически сам, получив на это согласие Пия XII, назначил своего преемника — Иосифа Слипого, номинировав и высвятив его на архиепископа и коадьютора с правом наследования. Это было 22 декабря 1939-го, в начале Второй мировой войны и советской оккупации Галичины. Нечего думать, что то время было менее критичным, чем сегодня. Наоборот, тогда цивилизованный мир буквально разваливался.

Когда 1 ноября 1944-го Владыка Андрей умер на 80-м году жизни, молодому Митрополиту Иосифу пришлось возглавить Церковь и поддерживать народ, переживший страшное военное лихолетье, ужасное материальное и моральное опустошение. Не прошло и полгода, как он сам и весь епископат УГКЦ оказались за решеткой.

Так началось мученичество и — парадоксальным образом — славные страницы истории нашей Церкви. Более последовательного и выносливого руководителя в эпоху испытаний невозможно и представить.

Иосиф Слипый провел в тюрьмах, концлагерях и в ссылке 18 лет (1945-1963). На 72-м году жизни он оказался в изгнании в свободном мире. Там, будучи уже преклонного возраста, этот исповедник веры в течение 20 лет сплачивал не только церковную, но и всю украинскую общественность, вдохновлял ее новой верой в то, что в Украине идет борьба за человеческое достоинство, свободу Церкви и национальные права.

Патриарх Иосиф Слипый при аресте. Село Маклаково в глубине Сибири.

Фотографии www.gulag-museum.org.ua 

Он начал глубокие реформы в церковном управлении, восстановив синодальный строй УГКЦ и поднимая сознание всего украинского христианства относительно своей экклезиальной тождественности, поместности и патриаршего достоинства.

И если Митрополита Андрея выбирал Рим, Иосифа Слипого — Митрополит Андрей, с согласием Римского Апостольского Престола, то выбор дальнейших первоиерархов проходил при участии Синода епископов УГКЦ, который Патриарх Иосиф с большим трудом и немалыми препятствиями формировал. Так было на свободе, вне досягаемости «руки Москвы», там, где не было тоталитарных репрессий против Церкви. Такой принцип действует теперь, в независимой Украине, после выхода УГКЦ из подполья.

Передача же управления в подполье проходила в экстремальных условиях.

Когда в начале 1963 года советская власть неожиданно выпустила Иосифа Слипого из мест ссылки в Москву, откуда он должен был ехать в Рим, задачей Митрополита было быстро обеспечить катакомбную Церковь руководством — местоблюстителем предстоятеля УГКЦ в Украине.

Телеграммой в Москву был вызван монах-редемпторист Василий Величковский (в 2001 году он был провозглашен священномучеником). В гостиничном номере 4 февраля 1963-го Митрополит Иосиф рукоположил его в епископы.

Владыка Василий Величковский возглавлял подпольную Церковь до 1972 года. Советская власть выпустила и его на Запад, где он вскоре умер от ядовитых медикаментов медленного действия в Виннипеге (Канада) 30 июня 1973-го.

Предчувствуя опасность ареста, который таки имел место в 1969 году, еще 19 июля 1964-го он рукоположил в качестве преемника своего собрата из Ордена Наисвятейшего Избавителя Владимира Стернюка.

Кир Владимир очень осторожно и взвешенно действовал в подполье, возглавляя Церковь в катакомбах как местоблюститель и Патриаха Иосифа, и Мирослава Ивана Любачивского до возвращения последнего во Львов 30 марта 1991-го. В этих сложных, почти невозможных условиях официального запрета и тоталитарных репрессий Божье Провидение передавало управление Церковью в надежные руки, которые обеспечивали ее будущее.

Когда Иосифу Слипому завершался девятый десяток, Папа Иоанн Павел II повелел созвать Синод епископов УГКЦ, который в 1980-м определил трех кандидатов на коадьютора с правом наследования. Из них Папа 27 марта 1980-го выбрал первого — Мирослава Ивана Любачивского.

Этот выбор не был воспринят с большим энтузиазмом. После владык Андрея и Иосифа невозможно было спокойному, мало харизматическому ученому сразу получить тот же авторитет, который имели два предшественника, суммарно руководившие Церковью 84 года. В диаспоре распространялись опасения, что новый первоиерарх не сможет решать невероятно сложные задачи, стоявшие перед его паствой.

Ведь когда 7 сентября 1984 Иосиф Слипый умер и Мирослав Иван стал его преемником, Церковь в Украине находилась в катакомбах уже два поколения, и относительно ее будущего существовало много сомнений.

Стоял вопрос, удастся ли ей вообще выжить, ведь в диаспоре Церковь тоже начала ослабевать — в 1980-х годах стал ощутимым процесс ассимиляции, а вследствие повсеместной секуляризации почти не было призваний к священству и монашескому служению. И тут Провидение очередной раз удивило скептиков.

Именно Мирославу Ивану Любачивскому было суждено возглавлять УГКЦ во времена ее легализации и не ожидаемого уже многими ее возрождения. Так, если в 1989 году из подполья вышло около 300 священников, то в течение следующих десяти лет их количество возросло до 1500, а сегодня — до 2500.

Владыка Мирослав Иван Любачивский

не был таким харизматичным как его предшественники,

но смог вывести Церковь из катакомб 

Новые эмигранты и душпастыри из Украины подкрепляют также исторические церковные структуры в диаспоре и творят новые. Дар молитвы, смирение и непосредственность Блаженнейшего Мирослава Ивана оказались нужными во время подъема и эйфории, и этим он заслужил тихое, но истинное уважение у своих верных.

Последняя передача руководства УГКЦ, как и все предыдущие, была необычной, без точного прецедента, и происходила она в атмосфере динамических социальных изменений в Украине. Владыку Любомира Гузара рукоположил в епископы Патриарх Иосиф 2 апреля 1977 года в монастыре «Студион» возле Рима, но подпольно, и как епископ он находился в тени 19 лет.

Весной 1996 года его епископство публично признали Иоанн Павел II и Синод епископов УГКЦ, а уже осенью того же года Синод принял прошение Мирослава Ивана Любачивского назначить Любомира Гузара помощником с делегированными правами главы Церкви.

Перед ним стояли тогда непростые вопросы восстановления церковных структур в Украине и отношений между диаспорой и материнской Церковью. И это при все более разрастающемся экономическом кризисе. А впоследствии наступил апогей новой волны эмиграции украинцев.

Когда 14 декабря 2000 года упокоился Мирослав Иван, которого не слишком приветствовали при его избрании 20 годами ранее, — прощались с ним во Львове с большим теплом и благоговением почти 100 тысяч верующих. Через месяц, в январе 2001 года, состоялся избирательный Синод епископов УГКЦ, который позвал на Главу Церкви Владыку Любомира, епископство которого в течение многих лет было тайным.

Не секрет, что во время выборов епископат был поделен. Наконец, и некоторые ведущие греко-католики из мирян вполне определенно заявляли в прессе, что Любомир Гузар ни в коем случае не может быть избранным Синодом. Слава Богу, Провидение управило иначе.

Если делать выводы на основании упомянутых изменений глав УГКЦ, становится понятно, что в каждом без исключения случае эта передача руководства происходила во время глубокого политического, общественного, национального и церковного кризиса, сопровождалась неуверенностью, страхом и критикой.

Патриарх Любомир и члены Синода УГКЦ

Нового первоиерарха встречало сопротивление. Однако всякий раз в Церкви появлялся хороший — неожиданный, оригинальный, глубоко духовный — вождь, который оставил свою печать в ее истории и вообще в истории Украины: то во времена господства Австрии и Польши, то среди огня войны, то в глубоких катакомбах при тоталитарной власти, то на поселениях, занимающих четыре континента, то во время украинской независимости.

Уважая решение Блаженнейшего Любомира, мы должны готовиться своей молитвой, постом, мужественным и зрелым церковным суждением, чтобы получить ту благодать, необходимую для избрания нового верховного предстоятеля, которая будет вести Церковь к новым духовным свершениям.

Божественная благодать дополняет человеческие немощи. Если Провидение, действуя через людей и обстоятельства, призовет конкретное лицо к служению Главы и Отца поместной Церкви, оно всегда даст новоизбранному предстоятелю нужную для этого милость.

История спасения человечества в целом и УГКЦ в частности дает нам все основания встречать время перемен с надеждой, верой и миром. Поэтому Блаженнейший Любомир своим решением готовит свою паству к будущему и уверяет, что Господь и после него пребудет с народом. Его шаг — сильный, мужественный и современный, служит прецедентом и является примером не только в Церкви, но и для всех, кто не решается смотреть реальности в глаза и своевременно на нее реагировать.

Но прежде всего, решение Патриарха — это проявление большого доверия к Богу, ко всей Церкви и к своему будущему преемнику. Все мы, кто неравнодушен к судьбе Церкви, имеем теперь прекрасную возможность своей осанкой, личной ответственностью и молитвой это доверие оправдать.

Источник: «Украинская правда»