Ответы на пять стандартных аргументов, которые протестанты приводят в пользу исключения из Ветхого Завета второканонических книг. 5 протестантских мифов о 7 книгах Ветхого Завета
В наше время о второканонических книгах не часто услышишь. Если о них и говорят, то это, чаще всего, христиане, и они, как правило, делятся на две группы: на католиков, которые обычно не очень хорошо знают свою Библию, и протестантов, которые свою Библию знают получше, но второканонических книг в ней всё равно нет, и потому они о них тоже толком ничего не знают. При таком-то просвещённом экуменическом диалоге неудивительно, что большинство людей считают, что «второканонические» - это что-то вроде «второсортные».
Второканонические книги включают в себя семь книг – Книгу Премудрости Иисуса, сына Сирахова, Книгу Товита, Книгу Премудрости Соломона, Книгу Иудифи, Первую и Вторую Книги Маккавейские, Книгу пророка Варуха, а также более полные версии Книги Ездры и Книги Пророка Даниила – которые входят в канон Ветхого Завета, используемый католиками, но не входят в канон Ветхого Завета, используемый протестантами (обычно презрительно называющими их «апокрифы»). Эти книги называются «второканоническими» не оттого, что они – канон второго сорта, но оттого, что вопрос о включении их в канон Писания был решён позже, чем это было с теми книгами, которые всегда и везде считались частью Писания (вроде Книги Бытия, Книги пророка Исайи и Книги Псалмов).
Почему же в протестантских Библиях этих книг нет? Протестанты дают различные объяснения тому, почему они отвергают второканонические книги в качестве части Писания. Я называю эти объяснения «мифами», потому что в качестве аргументов в пользу исключения этих книг из Писания они либо ошибочны, либо недостаточны. Давайте изучим пять наиболее популярных из числа этих мифов, и посмотрим, что на них ответить.
Миф первый
«Второканонических книг не было в иудейской Библии. Их добавила туда Католическая Церковь на Тридентском соборе после того, как Лютер их отверг».
Общая картина рисуется так: Иисус и апостолы, сами будучи евреями, пользовались той же самой Библией, которой сегодня пользуются иудеи. Однако, после того как те сошли со сцены, бестолковые иерархи стали добавлять в Библию всякие другие книги – то ли по невежеству, то ли от того, что те помогали обосновывать разнообразные дурацкие предания, которые католики добавляли к Евангелию. В XVI в., когда произошла Реформация, первые протестанты наконец-то получили возможность читать Библию без оглядки на пропаганду римских церковников и увидели, что иудейская и католическая Библии различаются. Они поняли, что это натурально средневековые приписки, и отчистили от них Слово Божие, аки алмаз от грязи. В ответ, своенравный и вечно упорствующий Рим на Тридентском соборе (1564-1565 гг.) официально добавил второканонические книги в состав Библии и стал внушать католикам, что «они там всегда и были».
Неплохая теория. Проблема лишь в том, что её историческое обоснование не прочнее паутинки. Как мы вскоре убедимся, принятие этого мифа на веру в дальнейшем приводит к довольно занятным дилеммам.
Трудности с этой теорией таковы: во-первых, она основана на ошибочном представлении о том, что современная иудейская Библия идентична Библии, которой пользовались Иисус и апостолы. Это неправда. На самом деле, во времена Христа Ветхий Завет всё ещё находился процессе изменения, и в апостольские времена фиксированного канона Писания не существовало. Некоторые возразят, что он должен был быть, ведь, по их словам, Иисус требовал следовать Писаниям. Но это тоже неправда. Потому что на самом деле Иисус требовал следовать своему разуму и совести, а значит, следовать Писанию сообразно своему пониманию того, что же им является.
Возьмём саддукеев. Они считали каноническими и богодухновенными только первые пять книг Ветхого Завета. Ко всему остальному Ветхому Завету они относились примерно тем же, как протестанты сегодня относятся ко второканоническим книгам: дескать, это полезные книги, но никак не Слово Божие. Именно поэтому саддукеи спорили с Иисусом в Матф. 22:23-33, отрицая воскресение мёртвых: в Моисеевом Пятикнижии указаний на него они не видели, а другие книги, где об этом говорится прямо (например, у Исайи и во Второй книге Маккавейской), каноническими и богодухновенными они не считали. Сказал ли им Иисус «Заблуждаетесь, не зная Исайи и Второй книги Маккавейской»? Заставлял ли Он их признать эти книги каноническими? Нет. Он не пытался силой навязать им расширенный Ветхий Завет. Он лишь требовал, чтобы они всерьёз принимали ту часть Ветхого завета, которую сами же признавали: то есть, Он доказывал реальность воскресения мёртвых, опираясь на Пятикнижие. Но это, естественно, не означало, что сам Иисус соглашался на урезанную саддукейскую версию канона.
Обращаясь к фарисеям, другой иудейской фракции того периода, Иисус поступал точно так же. Эти иудеи, насколько можно судить, придерживались канона, напоминавшего современный иудейский– он был гораздо больше саддукейского, но меньше прочих иудейских сборников Писаний. Вот почему в спорах с ними Иисус и апостолы не стеснялись приводить цитаты из других признаваемых ими Писаний. Но, так же, как и в случае с саддукеями, это не означает, что Иисус или апостолы сами принимали только ту часть канона, которую признавали фарисеи.
Когда Господь и Его ученики обращались к говорившим по-гречески иудеям из диаспоры, они пользовались ещё более обширным собранием Писаний – септуагинтой, греческим переводом еврейских Писаний, который расценивался как богодухновенное Писание многими из иудеев (вообще-то, подавляющим большинством). На самом деле, в Новом Завете мы находим множество ссылок на септуагинту (с её своеобразным переводом многих ветхозаветных пассажей) как на Писание. Есть определённая ирония в том, что одним из самых любимых в антикатолической полемике отрывков всегда было Марк 7:6-8. В этом отрывке Христос осуждает фарисеев и книжников, «учащих учениям, заповедям человеческим». На этой строфе основывали бесчисленные множества упрёков в адрес Католической Церкви, якобы «добавляющей» к Писанию человеческие предания типа «всего-навсего человеческих» второканонических книг. Но немногие осознают, что в этом отрывке Господь цитирует версию Книги пророка Исайи, содержащуюся лишь в ветхозаветном каноне септуагинты.
Вот в чём проблема: септуагинта, которую цитирует Христос, включает в себя второканонические книги – которые, как утверждается, Рим «добавил» лишь в XVI в. И это никоим образом не единственная цитата из септуагинты в Новом Завете. В действительности, две трети всех ветхозаветных цитат в Новом Завете взяты из септуагинты. Ну так почему же в современной иудейской Библии нет второканонических книг? Потому что иудеям, составившим современный канон, а) не было дела до учения апостолов и б) они преследовали цели, весьма отличные от целей раннехристианской Церкви.
На самом же деле, только в самом конце апостольского периода, после разрушения Иерусалимского Храма иудеи в поисках нового центра религиозной жизни сосредоточились на Писании и зафиксировали свой канон на совете раввинов, известном как «синедрион в Ямнии» (иногда его ещё называют синедрионом в Явне) около 90-го года н.э. До этого момента среди иудеев не предпринималось никаких официальных попыток «определения канона» Писания. Фактически, из Писания вообще не следует, что они считали, что канон обязан был иметь окончательную редакцию.
Канон, на котором сошлись раввины в Явне, был, по существу, среднего размера каноном палестинских фарисеев. Это не был более короткий канон саддукеев, которые практически все были уничтожены во время Иудейской войны с Римом. Он также не был согласован с версией септуагинты, которую раввины довольно-таки по-ксенофобски считали «заражённой язычеством». Учитывайте, что после катастрофического поражения в войне с римлянами палестинские раввины были не особо расположены к мультикультурализму. Их народ был уничтожен иностранными захватчиками, Храм осквернён и разрушен, иудейская религия в Палестине почти уничтожена. Поэтому греческий канон они выбросили за борт и приняли фарисейский средний вариант. В конце концов, его приняло большинство иудеев – но не все. Даже сегодня эфиопские иудеи по-прежнему используют септуагинту, а не принятый раввинами в Ямнии палестинский канон. Иными словами, ветхозаветный канон, признаваемый эфиопскими иудеями, идентичен католическому Ветхому Завету, включая семь второканонических книг (ср. Encyclopedia Judaica, гл. 6, стр. 1147).
Но давайте не забывать, что к тому моменту, как собрался иудейский синедрион в Ямнии, Католическая Церковь вслед за апостолами уже почти 60 лет как учила, проповедовала и молилась, используя септуагинту. Так что Церковь чувствовала себя обязанной равняться на раввинов, исключавших второканонические книги, не более, чем на раввинов, отвергавших книги Нового Завета. По сути, после рождения Церкви в день Пятидесятницы раввины уже не имели от Бога никаких прав решать подобные вопросы. Эта власть, включая власть определять канон Писания, была дана Церкви Христовой.
Так что Церковь и синагога пошли разными путями, и не в Средние века или в XVI веке, а в первом. Септуагинта, вместе со всеми второканоническими книгами, была впервые принята не Тридентским собором, а Иисусом из Назарета и Его апостолами.
Миф второй
«Христос и апостолы в подтверждение своих слов часто цитировали ветхозаветное Писание, но никогда не цитировали второканонические книги, и даже не упоминали их. Очевидно, что если бы эти книги были частью Писания, Господь бы их цитировал».
Этот миф основан на двух заблуждениях. Первое – «Цитируемость равняется каноничности». Оно предполагает, что если некая книга цитируется или упоминается апостолами или Христом, то сам этот факт доказывает, что она является частью Ветхого Завета. Наоборот, если определённая книга не цитируется, она должна быть неканоничной.
Этот аргумент разваливается по двух причинам. Во-первых, в Новом Завете цитируются многие неканонические книги. Среди них Книга Еноха и Вознесение Моисея (цитируемые ап. Иудой), Вознесение Исайи (ссылка в Послании к Иудеям 11:37) и сочинения языческих поэтов Эпименида, Арата и Менандра (цитируемые ап. Павлом в Деяниях, Первом послании Коринфянам и Послании к Титу). Если цитирование приравнивается к каноничности, то почему же эти сочинения не включены в канон Ветхого Завета?
Во-вторых, если цитирование приравнивается к каноничности, то тогда нужно выбросить многие несомненно канонические книги Ветхого Завета. Среди них Песнь Песней, Книгу Экклезиаста, Книгу Эсфири, Книги пророков Авдия и Софонии, Книгу Судей, Первую книга Паралипоменон, Книги пророков Ездры и Неемии, Плач Иеремии и Книгу пророка Наума. Ни одна из этих книг не цитируется и не упоминается в Новом Завете Христом или апостолами.
Другое заблуждение, лежащее в основе данного мифа, состоит в том, что второканонические книги в Новом Завете отнюдь не забыты (как Книга Экклезиаста, Книга Эсфири или Первая книга Паралипоменон) – на самом деле они там цитируются и на них ссылаются. Например, Книга Премудрости Соломона 2:12-20 гласит: «Ибо если этот праведник есть сын Божий, то Бог защитит его и избавит его от руки врагов. Испытаем его оскорблением и мучением, дабы узнать смирение его и видеть незлобие его; осудим его на бесчестную смерть, ибо, по словам его, о нем попечение будет».
Этот фрагмент однозначно имели в виду в своих описаниях Распятия авторы синоптических Евангелий: «других спасал, а Себя Самого не может спасти; если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него; уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему. Ибо Он сказал: Я Божий Сын» (ср. Матф.27:42,43).
Подобным же образом ап. Павел ясно ссылается на главы 12 и 13 Книги Премудрости Саломоновой в Послании к Римлянам 1:19-25. Послание к Евреям 11:35 однозначно отсылает к 7 главе Второй книги Маккавейской. И Сам Христос неоднократно обращается к фрагменту Книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова 28:6 - «Уход за деревом открывается в плоде его: так в слове — помышления сердца человеческого». Также обратите внимание на то, что Господь и Его апостолы соблюдали иудейский праздник хануки (ср. Ин.10:22-36). Но божественное установление этого ключевого торжества описано только во второканонических Первой и Второй книгах Маккавейских. Ни в одной другой ветхозаветной книге это не упоминается. В свете этого, подумайте о важности слов Христа, сказанных по случаю этого праздника: «Не написано ли в законе вашем: Я сказал: вы боги? Если Он назвал богами тех, к которым было слово Божие, и не может нарушиться Писание, - Тому ли, Которого Отец освятил и послал в мир, вы говорите: богохульствуешь, потому что Я сказал: Я Сын Божий?» Иисус, стоя во время праздника хануки рядом с Храмом, говорит о себе, как об освящённом Богом, подобно тому, как Иуда Маккавей освятил Храм в Первой книге Маккавейской 4:36-59 и Второй книге Маккавейской 10:1-8. Другими словами, Господь наш провёл параллель, между праздником хануки, описанием его установления из Книг Маккавейских и собственным освящением Богом, которая была безошибочно узнаваема его собеседниками-иудеями. То есть, Он толкует праздник хануки из так называемых «апокрифических» Книг Маккавейских точно так же, как Он толкует и описание манны (Ин.6:32-33; Исход 16:4), медного змия (Ин. 3:14; Числа 21:4-9) и лестницы Иакова (Ин.1:51; Бытие 28:12) – как богодухновенные пророческие образы Самого Себя в Писании. Мы видим подобные примеры по всему Новому Завету. Христос и апостолы не делают различия между второканоническими книгами и остальной частью Ветхого Завета.
Миф третий
«Второканонические книги содержат исторические, географические и этические ошибки, поэтому они не могут быть богодухновенным Писанием».
К этому мифу могут прибегнуть, когда становится ясно, что утверждение о том, что Католическая Церковь «добавила» второканонические книги, ложно. Он основан на ещё одной попытке найти различие между второканоническими книгами и «настоящим Писанием». Давайте её рассмотрим.
Во-первых, с определённой точки зрения, во второканонических книгах действительно содержатся «оплошности». К примеру, в Книге Иудифи спутаны некоторые моменты истории и географии. Также Иудифь, славная дщерь Израильская, обманом спасает свою жизнь (ну и, попутно, лишает жизни злого царя Олоферна). И архангел Рафаил представляется Товиту ложным именем. Как могут католики объяснить, что эти «богодухновенные» книги сами ошибаются и пропагандируют ложь? Так же, как мы объясняем все остальные случаи, когда в Писании встречаются «ошибки» или же кто-то говорит неправду.
Давайте сначала разберёмся с проблемой предполагаемых «фактологических ошибок». Церковь учит нас, что для верного постижения Писания нужно иметь в виду то, что автор на самом деле пытался сказать, то, как он пытался это сказать, и что для этой попытки несущественно.
Например, когда Иисус начинает притчу о блудном сыне словами «у некоторого человека было два сына», это не значит, что доказав, что описанный человек с двумя сыновьями не существовали, мы доказали бы, что Иисус – плохой историк. Также, когда пророк Нафан рассказывает царю Давиду историю про «богатого человека», укравшего и съевшего овечку у «бедного человека», Нафан не лжёт, хоть и не может предоставить в качестве доказательства скелет овечки или опознать этих двух людей. Фактически, не было ни овечки, ни кражи, ни богатого с бедным. Эти детали были использованы в качестве метафоры, чтобы упрёкнуть царя Давида за прелюбодеяние с Вирсавией. Мы знаем, что и как пытался сказать Нафан. Подобным же образом когда Евангелия гласят, что женщины пришли ко гробу при восходе солнца, в этом нет научной ошибки. Это не сочинение Птолемея, утверждающего, что Солнце вращается вокруг Земли. Эти и другие возможные примеры не являются «ошибками», потому что они не претендуют на утверждение астрономических или исторических истин.
Также, в Книгах Иудифи и Товита содержится ряд исторических и географических ошибок не потому, что они – посредственные исторические и географические исследования, но потому, что они – первоклассные благочестивые истории, которые на роль учебников истории или географии претендуют не более, чем евангельские описания Воскресения – на роль учебников астрономии. Вообще-то, автор Книги Товита изо всех сил старается показать, что её главный герой – лицо вымышленное. Он делает Товита дядей Ахиахара – персонажа семитского фольклора сродни Джеку Победителю Великанов или Аладдину. Как никто не станет громить сказку, начинающуюся словами «Давным-давно, во времена короля Артура», вооружившись учебником истории Средних веков, так и католики не станут читать книги Товита и Иудифи на уроках истории.
Ну хорошо, а что же тогда с этическими и богословскими «ошибками»? Иудифь лжёт. Рафаил представляется ложным именем. Ну да, так и есть. В случае Иудифи, солгавшей царю Олоферну, чтобы спасти свой народ, нужно помнить, что она действовала в рамках иудейской морали, какой она была на тот период времени. Это значит, что она рассматривала обман как приемлемое, и даже похвальное деяние, потому что она расправлялась со смертельным врагом своего народа. Обманув Олоферна относительно своих намерений и прося Бога благословить этот её приём, она не делала ничего чуждого морали иудейского Писания или Ветхого Завета. Другой пример подобного обмана – когда еврейские повивальные бабки солгали фараону о рождении Моисея. Они солгали, и поступили правильно, потому что фараон не имел права знать правду – скажи они её, он бы убил Моисея. Если на этом основании исключать из канона Книгу Иудифи, то с ней заодно нужно исключить и Книгу Исхода.
Касательно Рафаила, весьма сомнительно, что сам автор хотел сказать, или же что его читатели воспринимали мораль его книги как «ангелы врут, поэтому и вам можно». Наоборот, Книга Товита – классический пример «развлекательной истории про человека, встретившего ангела и не узнавшего его» (ср. Евр.13:2). Мы всю дорогу знаем, кем является Рафаил. Когда Товит взывает к Богу о помощи, Бог немедля отвечает ему, посылая Рафаила. Но, как часто случается, Божию помощь не сразу замечают. Рафаил представляется именем «Азария», что значит «Ягве помог», и затем выпаливает список своих мнимых родственников, все с именами вроде «Ягве милосерден», «Ягве подал» и «Ягве услышал». С помощью этого приёма автор как бы говорит (толкая зрителя в бок локтем и подмигивая): «Ну! Дошло?». И до нас, естественно, доходит, особенно если мы читаем книгу в оригинале, на древнееврейском. Фактически, пользуясь именем «Ягве помог», Рафаил не «врёт» о своём истинном имени, но являет сокровенную истину о том, Кто есть Бог и почему Он послал его к Товиту. Автор книги Товита пытается сообщить именно эту истину, а не глупости об истории или географии или шутке с подложным именем.
Миф четвёртый
«Второканонические книги сами отрицают, что они – богодухновенное Писание».
Поправка: как видится, об отсутствии божественного вдохновения говорится лишь в двух книгах, и даже это – неоднозначно. Обсуждаемые книги – это Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова и Вторая книга Маккавейская. Одна начинается с короткого предисловия внука автора, пишущего, что он переводит книгу своего деда, считает её важной и просит «читать эту книгу благосклонно и внимательно и иметь снисхождение к тому, что в некоторых местах мы, может быть, погрешили, трудясь над переводом». Подобным же образом и составитель Второй книги Маккавейской начинает её с комментария о том, как нелегко было составить эту книгу, и завершает её как бы пожимая плечами, говоря: «И я кончу здесь мое слово. Если я изложил его хорошо и удовлетворительно, то я сего и желал; если же слабо и посредственно, то я сделал то, что было по силам моим».
Это, и только это лежит в основе мифа о том, что второканонические книги (все семь, а не только эти две) «отрицают собственную богодухновеность». В возражение этому аргументу можно привести несколько соображений.
Во-первых, разумно ли считать эти типично восточные выражения смирения чем-то большим, чем просто своеобразным жестом вежливости и привычным принижением своих талантов, явлением общим для древних ближневосточных культур? Нет. Например, можно было бы точно так же рассудить, что тот факт, что ап. Павел сам себя называет «извергом» или же «первым из грешников» (и говорит об этом в настоящем, а не прошедшем времени), с неизбежностью делает его послания бесполезными.
Во-вторых, говоря об ап. Павле, мы сталкиваемся с ещё более ясными и весомыми примерами отрицания богодухновенности текстов ими самими, однако ни один протестант не сочтёт необходимым исключать его послания из новозаветного канона. Посмотрите на его заявление в Первом послании Коринфянам 1:16, что он не помнит всех, кого там крестил. Если подходить к данному тексту с протестантским критерием «что-то это недостаточно похоже на слова Самого Святого Духа», который они применяют ко второканоническим книгам, то ап. Павел ему едва ли будет соответствовать. Исходя из этого критерия, должны ли мы верить, что Святой Дух «забыл», кого крестил ап. Павел, или же что Он вдохновил ап. Павла это забыть?
В 1 Кор.7:40 имеется неоднозначное заявление, которое, согласно принципам обсуждаемого мифа, может быть понято как то, что ап. Павел не был уверен в том, вдохновляем он Св. Духом или нет. В одних пассажах он поясняет, что в некоторых из наставлений «не я повелеваю, а Господь» (1 Кор.7:10), тогда как в других «я говорю, а не Господь» (1 Кор.7:12). Это куда как более прямое «отрицание богодухновенности», нежели косвенные намёки из второканонических книг, процитированные выше, однако же, никто не требует, чтобы писания ап. Павла были исключены из Писания подобно тому, как, по мнению некоторых, должны быть исключены из него все второканонические книги – на основании всего лишь этих двух исполненных скромности выражений из Книги Премудрости и Второй книги Маккавейской.
Почему же? Потому что в примере с ап. Павлом совершенно понятно, что писатель может быть вдохновляем Св. Духом, и при этом даже не подозревать и не утверждать этого, и что богодухновенность – это не топорное «записывание под диктовку» Св. Духа. В самом деле, мы видим, что Св. Дух может вдохновлять писателей говорить самим за себя, признавая собственную ограниченность, как делад это ап. Павел, говоря коринфянам, что не может вспомнить всех, кого из них крестил.
Как говорится, мерка примеряемая к одному, должна примеряться и к другому. Авторы второканонических книг могли писать сами за себя, признавая собственную ограниченность – что они считают, им трудно писать, трудно переводить, что они не уверены, хорошо ли справились – не ставя этим под вопрос богодухновенность записанного ими. Данный миф лишь подтверждает католическое учение о том, что книги Священного Писания были составлены людьми, которые, даже находясь под водительством Святого Духа, полностью оставались людьми и свободными личностями.
Миф пятый
«Ранние Отцы Церкви, такие как св. Афанасий и св. Иероним (сделавший официальный Католический перевод Библии), отрицали принадлежность второканонических книг к Священному Писанию. Католическая Церковь добавила их туда только на Тридентском соборе».
Во-первых, ни один Отец Церкви не обладает даром безошибочности. Он дарован только Папе Римскому (в исключительном смысле) и (в обычном смысле) целокупно всем верным епископам Католической Церкви, когда они на Вселенском соборе в полном общении с Папой Римским определяют вероучение Церкви. Во-вторых, наше представление о вероучении развивается во времени. Это значит, что догматы, которые раньше не были чётко сформулированы, в какой-то момент могут получать точное вероучительное определение. Классический пример – догмат о Троице, который не был сформулирован до Никейского собора 325 года н.э, почти что 300 лет после земного служения Христа. В этот промежуточный период можно найти некоторых писавших до Никейского собора Отцов, которые чистосердечно выдвигали теории о Божественной природе, в свете определений Собора оказавшиеся неадекватными. Это не делает их еретиками. Это просто означает, что даже Майкл Джордан иногда промахивается. Точно так же и канон Писания, хотя к 380 году н.э уже и более-менее принял современную форму (включая второканонические книги), тем не менее, на протяжении ещё тысячи лет не был Церковью догматически зафиксирован. В этот период верующие имели некоторую свободу в том, каким они видели канон. И это относится, в том числе, и к немногочисленным Отцам Церкви и богословам, выражавшим сомнения относительно второканонических книг. Их частные мнения об этих книгах были именно что частными мнениями.
И, наконец, этот миф начинает разваливаться, когда демонстрируешь, что подавляющее большинство Отцов Церкви и других ранних христианских писателей расценивали второканонические книги как имеющие точно такой же богодухновенный статус Писания, как и все остальные книги Ветхого Завета. Лишь малую часть примеров этого можно найти в Дидахе, Послании Варнавы, деяниях Римского, Гиппонского, и Третьего Карфагенского соборов, Кодексе канонов Африканских Церквей, Апостольских Конституциях, а также в сочинениях св. Климента, Папы Римского (Послание к коринфянам), св. Поликарпа Смирнского, св. Иринея Лионского, св. Ипполита, св. Киприана Карфагенского, св. Дамаса, Папы Римского, св. Августина и св. Иннокентия I, Папы Римского.
Но последним в этом звёздном ряду идёт некий уже упоминавшийся прелюбопытный Отец: св. Иероним. На деле, в зрелые годы св. Иероним принимал второканонические книги как часть Библии. Он даже превратился в ярого защитника их богодухновенного статуса, говоря: «Какой грех совершил я, если последовал суждению церквей? Но тот, кто возводит на меня обвинения за пересказ возражений, которые иудеи обыкновенно выдвигают против истории Сусанны, Песни Трех отроков и истории о Виле и драконе, отсутствующих в еврейском кодексе (т.е. каноне), тем доказывает, что сам он – всего лишь глупый подхалим. Потому как я излагал не собственные взгляды, но, наоборот, упрёки, которые нам обыкновенно делают [иудеи]» (Против Руфина 11:33 [402 год н.э.]). В предшествовавшей переписке с Папой Дамасом Иероним не называл второканонические книги не частью писания, он лишь сказал, что иудеи, которых он знал, не считали их каноничными. Сам же он признавал власть Церкви определять канон. Когда Папа Дамас и Карфагенский с Гиппонским соборы включили второканонические книги в состав Писания, св. Иерониму было этого достаточно. Он «последовал суждению церквей».
В отличие от Мартина Лютера. И тут мы подходим к тем самым упомянутым в начале этой статьи «занятным дилеммам», проистекающим из принятия на веру частных мнений протестантских реформаторов о второканонических книгах. Суть в том, что если мы вслед за Лютером выкинем из Ветхого Завета второканонические книги (хотя против этого и имеются неопровержимые исторические свидетельства вроде непрерывной традиции Церкви, соборного и папского вероучения), результат нас неприятно удивит.
Потому что Лютер также выкидывал и добрую часть Нового Завета. Например, о Послании св. апостола Иакова он говорил: «Я не считаю, что оно вышло из-под пера апостола», потому что, по его мнению, «в противоположность Павлу и всей остальной Библии, в Послании приписывается искупительное свойство человеческим деяниям и свершениям» (Предисловие к Посланию св. апостола Иакова). Также и в других сочинениях он делает акцент на исключении этого Послания из Нового Завета, называя его «посланием, полным соломы, потому что в нем нет ничего евангельского» (Предисловие к Новому Завету).
Но Послание ап. Иакова – не единственная жертва из чёрного списка Лютера. От также исключал из канона Св. Писания Послание к Евреям, Послание ап. Иуды и Откровение Иоанна Богослова, зачислив их в «квазиканонические книги». Реформация не исключила их из Нового Завета подобно тому, как исключила из Ветхого Книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова, Товита, Первую и Вторую Маккавейские и остальные, лишь по счастливой исторической случайности. Также и лишь незнание этой печальной истории заставляет многих отвергать второканонические книги.
Следовать этой позиции можно, конечно же, лишь если мы не отвергнем эти мифы и не придём к осознанию того, на чём же в действительности основывается канон Писания, включающий в себя второканонические книги. Единственная основа для определения канона Писания – авторитет основанной Христом Церкви, через которую эти Писания до нас и дошли. Как сказал св. Иероним, канон Писания сформирован на основании «суждения церквей», и никак иначе, ведь Писания – всего-навсего записанная часть апостольского предания Церкви. А суждение церквей на протяжении истории осуществлялось так же, как и в 15 главе Деяний апостолов – посредством собора епископов в общении со св. Петром. Книги, из которых состоят наши Библии, принимались согласно тому, соответствовали они или нет стандартам, основанным всецело на Священном Предании и дарованном Богом соборном вероучительном авторитете Тела Христова в единстве с Петром.
Дело в том, что ни Тридентский, ни Флорентийский соборы ничего не добавляли к канону Ветхого Завета. Напротив, они всего лишь приняли и формально ратифицировали древнее установление апостолов и ранних христиан, догматически определив состав книг Ветхого Завета (включая второканонические книги), который существовал ещё до пришествия Христа, использовался Господом нашим и Его апостолами, был унаследован и принят Отцами, век за веком излагался и подтверждался Соборами и Папами, и на протяжении полутора тысячелетий читался на литургии и в молитвах.
Когда кое-кто решил кое-что оттяпать от этого канона в угоду своим богословским теориям, Церковь встала на защиту Писания, определив (и на Флорентийском, и на Тридентском соборе), что этот самый канон всегда был и остаётся церковным Ветхим Заветом.
Не добавляя никаких новых книг к аутентичному канону Писания, Католическая Церковь просто, как могла, мешала изымать из него принадлежащие к нему книги. И это не миф, это – исторический факт.
Пер. с англ. Б. Шапиро
Оригинальный текст: http://www.envoymagazine.com/backissues/1.2/marapril_story2.html
Источник русской публикации: CatholicOnline.ru