Интервью с Главой УГКЦ Святославом (Шевчуком) об итогах 100 дней служения, о его видении идентичности УГКЦ, о значении Патриархата для Церкви, о харизматическом движении в УГКЦ и неокатехуменате, об отношениях с властью и другими Церквами. Патриарх Святослав (Шевчук): «Я буду дальше строить Патриархат»
За первые три месяца своего правления новый Глава УГКЦ дал более десятка интервью, посвященных различным вопросам как внутренней жизни УГКЦ, так и внешних вызовов. Сто дней – это период первых итогов, первых выводов для любого руководителя, в том числе и руководителя Церкви. Журналисты РИСУ и журнала «Патриархат» встретились с Патриархом СВЯТОСЛАВОМ (Шевчуком), чтобы узнать об итогах этого периода, о видении новым Главой идентичности УГКЦ, услышать о значении для этой Церкви Патриархата, узнать, какими Глава УГКЦ видит дальнейшие отношения с властью и другими Церквами.
– Недавно миновало 100 дней со времени Вашей интронизации как Главы Украинской Греко-Католической Церкви (27 марта 2011 года). У светских руководителей – Президента, главы правительства, спикера – есть традиция подводить первые итоги. Какими были первые 100 дней Главы УГКЦ?
– Эти первые 100 дней были очень насыщенными. Состоялись два важных Синода: Митрополичий Синод владык Киево-Галицкой митрополии УГКЦ и постоянный Синод, прошедший в Риме. На них я впервые председательствовал как Глава Церкви. Заседание постоянного Синода, фактически помогающего Главе Церкви в межсинодальный период, было посвящено подготовке к Патриаршему Синоду, который состоится этой осенью в Бразилии. Так что эти первые сто дней дали возможность совершить несколько очень интересных административных, синодальных шагов.
Кроме этого, у меня были пастырские поездки в Аргентину и Италию, где я встретился с главой Епископской конференции Италии кардиналом Анжело Баньяско и Викарием Рима кардиналом Валини. Со дня интронизации поддерживаю постоянный контакт со Святейшим Отцом Бенедиктом XVI и с Апостольской Столицей. Фактически уже было три таких поездки, три встречи.
За сто дней успел освятить новый храм в Винницкой области и основать новый монастырь. Буквально на днях мы заложили краеугольный камень под строительство монастыря сестер Пресвятой Семьи здесь, в Киеве, вблизи Патриаршего собора УГКЦ.
Важной составляющей моей пастырской деятельности стало постоянное общение с журналистами. Благодарю Бога, что есть заинтересованность нашей Церковью. Мне лично было очень любопытно открыть для себя украинское медийное пространство, позволившее обратиться к очень многим людям, не имеющим возможности прямого общения со мной. Благодаря СМИ я смог к ним приблизиться.
Написал несколько пастырских посланий: к молодежи, к священникам, в ответ на вопросы, которые ставит украинское общество (например, призыв к молитве в День памяти 22 июня 2011 года). Также мне приятно было начать системную работу с молодежью. Так, в Киеве состоялась интересная встреча на базе Киево-Могилянской академии. Во Львове – встреча с теми, кто отвечает за молодежное душпастырство в наших епархиях. И много-много других дел.
– Культурологи говорят, труднее вопроса, чем вопрос идентичности, не существует. В Греко-Католической Церкви можно услышать разные определения, например, что мы являемся католиками восточного обряда, или восточные католики, или православные в единстве с Римом, или могут быть еще другие формулировки. По Вашему мнению, какая формулировка наиболее подходящая?
– Я сейчас читаю книгу Ивана Дзюбы «Нагнетание мрака». В ней есть очень интересные размышления по поводу идентичности, которая является сложной, очень многогранной и динамичной. Говоря о нашей идентичности, хочу отметить два момента. Во-первых, нашей идентичностью является идентичность киевского христианства времен Владимирова крещения, когда только что рожденная на землях Киевской Руси Церковь одновременно была дочерней Церковью Константинопольского Патриархата и находилась в общении с Апостольским Престолом. Наша идентичность – это свидетельство Церкви времен неразделенного христианства. Хотя после всех драматических событий эта идентичность нашей Церкви на протяжении истории подвергалась различным опасностям, а временами даже отрицалась.
Сегодня, в третьем тысячелетии, мы также пытаемся жить этой идентичностью. То есть, с одной стороны, каждый раз глубже для себя открывать и познавать корни Церкви, которая родилась в крещении святого Владимира и является поместной Церковью, Церковью восточной традиции со своим не только обрядом, но и духовностью, каноническим и богословским наследием. Но с другой стороны, это Церковь, которая дорожит общением с Римским Апостольским Престолом.
Во-вторых, идентичность – это нечто очень многоплановое, постоянно развивающееся, трансформирующееся. Наша идентичность в настоящий исторический период переживает развитие и трансформацию. То есть, с одной стороны, мы хотим быть Церковью открытой. Открытой не только ко всем, кто живет в сегодняшней Украине, но и к различным нациям, народностям, даже разным религиям. Но с другой стороны, мы также хотим быть открытыми к межцерковному и международному диалогу, потому что понимаем: киевское христианство с самого своего начала как раз и стремилось к тому, чтобы быть мощным центром христианства того же уровня, что и Рим, Константинополь или позже Москва.
Поэтому, я считаю, сегодня наше развитие бросает определенные вызовы и для межцерковного общения. Я думаю, что сегодня сам Господь Бог призывает нас к тому, чтобы мы показали важность Владимирова крещения для вселенского христианства и его актуальность.
– На многие церковные и общественные мероприятия Вы надеваете белый клобук. Его не надевал Патриарх Любомир, но надевал Патриарх Иосиф (Слипый). Что означает белый клобук для Главы УГКЦ?
– Я ожидал этого вопроса, потому что читал определенные дискуссии в социальных сетях. Ответ довольно прост. У меня лично были трудности с надеванием белого клобука, так как я не совсем понимал его традиционность или нетрадиционность для нашей Церкви. Например, греческие патриархи не носят белых клобуков. После избирательного Синода у нас была неформальная встреча с митрополитами. И все они в один голос высказались за то, что я должен надевать белый клобук, чтобы продолжать начатое Патриархом Иосифом (Слипым). Я проконсультировался с Литургической комиссией УГКЦ. И владыка Глеб (Лончина), ее председатель, однозначно сказал, что я не просто могу, но и должен надевать белый клобук, потому что это подчеркивает нашу славянскую идентичность и киевскую восточную традицию.
Возможно, вы заметили, что во время наших первых поездок в Ватикан я его не надевал, потому что де-факто у меня его не было. Честно говоря, я не очень спешил. Когда впервые после Синода мы собрались с владыками 7 мая в Дрогобыче для празднования юбилея владыки Юлиана (Вороновского), в присутствии всех владык Патриарший эконом владыка Владимир (Вийтышин) достал белый клобук и надел мне на голову. Так я понял, что это воля Церкви.
– Какие инициативы Ваших предшественников относительно развития патриархального уклада будут продолжены, а какие лично Вы хотите начать? Какие первые шаги уже были сделаны, а какие еще будут? Что важно на этом пути начать и продолжить?
– Мои первые шаги были сделаны много лет назад, задолго до того, как я был избран Главой УГКЦ. В 2004–2005 годах Патриарх Любомир призвал меня быть его личным секретарем и руководителем Патриаршей курии во Львове (так тогда называлась эта должность). Собственно, моей прямой обязанностью как руководителя курии было ее строительство, чтобы она стала центром нашей Церкви, который бы служил объединению в одно целое наших епархий, разбросанных по всему миру. Патриаршая курия – очень важный шаг в построении Патриархата. Я уже не раз говорил, что владыка Любомир не требовал Патриархата, но он его строил. Тогда я был призван с ним сотрудничать в этом деле.
На сегодняшний день наши патриаршие структуры находятся в состоянии построения. За 10 лет развития УГКЦ под руководством Патриарха Любомира вся Церковь, все владыки поняли, что такой центр необходим. Более того, они стали его поддерживать, и теперь этот центр начинает все лучше и больше служить для наших владык во всем мире. Будучи епископом в Аргентине, я сам почувствовал, насколько важны структуры именно Патриаршей курии для поддержания связи с материнской Церковью в Украине.
Так что я буду дальше строить Патриархат. А это предполагает такие конкретные шаги: развитие Патриаршей курии, улучшение ее эффективности, подготовка кадров, которые могли бы эффективно служить в наших структурах, улучшение эффективности служения для наших епархий и также для каждого нашего верующего. Сегодня, вследствие эмиграционных процессов, украинцы разбросаны по всему миру. Мы тогда будем знать, что имеем Патриархат, когда каждый греко-католик, где бы он ни был на земном шаре, почувствует, что у него есть отец в Украине, которым является Глава нашей Церкви. Мое строительство Патриархата будет двигаться, в первую очередь, в пастырском и евангелизационном ключе, чтобы Церковь могла мобильно, эффективно действовать как одно целое и оказывать пастырскую опеку нашим верующим, где бы они ни были.
– Когда Вы в первый раз ехали в Рим, многих волновал вопрос Патриархата и будете ли Вы его подымать в разговоре со Святейшим Отцом. В тот раз этого не произошло. Есть ли какой-то план, когда об этом будут говорить? Не требовать Патриархата, но говорить, что мы уже его ожидаем. Вопрос в том, как Святой Отец относится к этому?
– Разговоры о Патриархате ведутся в рабочем порядке постоянно. Из этого не делается медийной сенсации, поскольку это просто жизнь нашей Церкви. Мы действуем как Патриаршая Церковь и развиваемся как Патриаршая Церковь. Одним из очень важных шагов такого, возможно, обыденного, но уже практического нашего общения и развития является, например, факт недавно провозглашенного Катехизиса УГКЦ. Это наивысший акт вероучения Церкви, когда она предоставляет верующим Катехизис, являющийся сборником веры и морально-аскетического учения Церкви. И очевидно, что мы это делали в согласии и даже с помощью Апостольской Столицы.
– Часто можно услышать такое замечание от наших священников и верующих: «А зачем? Разве нам не достаточно быть Верховно-Архиепископской Церковью? Или мы уже полностью использовали потенциал, заложенный в эту форму организации?»
– Существует несколько измерений этого вопроса. Патриархат можно понимать как некий почетный титул. Таких почетных Патриархов в Католической Церкви много, например, Патриарх Венеции, Латинский Патриарх Иерусалима и так далее. Это почетный титул, и он не имеет фундамента поместной Церкви. В нашем случае – наоборот, мы имеем фундамент поместной Церкви, но не имеем титула. Я считаю, что он рано или поздно придет, хотя сегодня не до конца понятен механизм предоставления титула Патриарха как среди православного мира, так и среди католического.
Согласен, что двигаясь к чести быть Патриархатом, мы должны максимально использовать те возможности, которые нам предоставляет статус Верховно-Архиепископской Церкви. В принципе, разница между Патриаршей и Верховно-Архиепископской Церковью очень небольшая, и, возможно, как раз на данном этапе нам нужно каждый раз полнее использовать те потенциалы, которые у нас уже есть.
Но с другой стороны, не секрет, что титул «Верховно-Архиепископской Церкви» является половинчатым шагом и до конца не понятен. Вот если, например, отследить, как меня называют в СМИ, то очень часто слово «Верховный» не употребляется. Говорят об Архиепископе Киево-Галицком, потому что нет понимания. Во-вторых, такого титула не существует в Восточных Церквах славянской традиции. Этот титул существует в Греческой Церкви, имеющей другую каноническую структуру, поэтому у него и иная смысловая нагрузка. Если взять Греческую Церковь, то там есть один Архиепископ Афин, которому помогают многие митрополиты. В славянском каноническом лексиконе эти термины имеют совершенно иную нагрузку, и поэтому кто такой Верховный Архиепископ для славянского мира не совсем понятно.
Мы все же должны двигаться, чтобы пройти этот путь до конца, а затем получить это название Патриаршей Церкви, тогда для всех будет ясно, какова наша идентичность. Патриарх Иосиф говорил, что мы должны стремиться к Патриаршей Церкви, чтобы наши общины, наши приходы, епархии в эмиграции не ассимилировались. Так что Патриархат – это структура, которая поможет в определенной степени уберечь нашу Церковь от растворения в огромном море католического мира. Все наши епископы на поселениях входят в состав локальных латинских епископских конференций. И если мы не будем иметь своего внутреннего форума, тогда мы не сможем существовать как единая поместная Церковь.
Кстати, до тех пор, пока наша Церковь не получила титул Верховного Архиепископства, она не имела права проводить свои Синоды. А сегодня для нас Синод – это одна из весомых составляющих идентичности УГКЦ. Мы являемся Синодальной Церковью. Титул Верховно-Архиепископской Церкви дал нам эту возможность. Видим, что это нам очень помогает в нашем строительстве.
– Вы были одним из тех епископов, кто очень активно участвовал в построении стратегии УГКЦ. Сейчас работает третья команда. Когда начнется внедрение этой стратегии? С какого шага? Если бы Вы знали заранее, что Вам придется быть Главой УГКЦ, который будет руководить внедрением этой стратегии, как бы начался этот путь?
– Во-первых, разработка этой стратегии происходит по поручению Синода епископов УГКЦ. Эта стратегия может быть внедрена в жизнь лишь тогда, когда Синод ее примет и благословит. Так что пока она разрабатывается как определенное предложение. Мы надеемся, что сможем ее представить на ближайшем Синоде, который состоится в Бразилии.
Я был избран во вторую команду, ее задачей было сформулировать видение Синодом нашей Церкви в 2020 году. Я работал в этой команде, понимая, что не Глава Церкви, а непосредственно я вместе со всеми епископами УГКЦ по всему миру будем внедрять эту стратегию в жизнь. Я – конкретный правящий епископ, в данном случае в Латинской Америке. Поэтому понимал, что ставлю задачу не только перед Синодом, Главой Церкви, но и перед самим собой. Участвовал в этой работе сквозь такую призму. В частности, по моей настойчивой просьбе была принята идея инкультурации, потому что я понимал, насколько важна эта миссия нашей Церкви в диаспоре, на поселениях. Например, инкультурировать восточную христианскую традицию в латиноамериканскую культуру – это особый вызов. Так что разрабатывается стратегия, которую Синод, надеюсь, примет, а тогда каждый правящий епископ возьмет на себя ответственность воплощать ее в жизнь в своей епархии.
– В одном из интервью Вы сказали, что хотите по примеру Митрополита Шептицкого посетить чуть ли не каждый приход. Существует хотя бы примерный план таких визитов? Где будет делаться больший акцент: восток Украины, центр, Галичина или зарубежные митрополии?
– Есть определенная логика, но четкого плана нет. Сначала я хотел бы посетить все наши епархии, затем монастыри, а потом приходы. Когда речь идет о плане, то его посылает сам Господь Бог.
Мне хотелось начать мои посещения с юга Украины, поэтому я спланировал первый программный визит в Одесско-Крымский экзархат на первую декаду декабря. Но так получилось, что в связи с различными событиями я уже посетил Львовскую архиепархию, Стрыйскую епархию, на праздник Петра и Павла посетил Сокальско-Жовковскую епархию. Затем в середине августа посещу Перемышльскую епархию, в 20-х числах августа – Самборско-Дрогобычскую епархию. В конце августа посещу еще Аргентину, которая будет праздновать 50 лет со времени приезда первого епископа, и представлю им нового Апостольского администратора. В начале августа в Англии представлю новоименованного экзарха, в конце сентября побываю в Чикагской епархии, которая празднует 50-летие своего основания, в ноябре посещу Филадельфийскую епархию, а затем Стэмфордскую. Вот такой интенсивный план ближайших визитов, но он построен на важных событиях, юбилеях и приглашениях, которые мне поступают. Я стараюсь на них вовремя отвечать.
– Планируете ли какие-то структурные и кадровые изменения?
– Я пока стараюсь изучать структуры и хочу встретиться со всеми, кто в них работает. Безусловно, буду работать над улучшением их эффективности. Если для этого нужно будет менять структуры и кадры, то будем это делать, но в спокойном эволюционном ключе.
– В УГКЦ сегодня существуют различные сообщества, которые сначала получили распространение в Католической Церкви. Начаты такие евангелизационные программы как, скажем, Альфа-курсы, которые распространяются уже и в Православной Церкви. Существуют харизматичные сообщества, но они являются маленькими вкраплениями в некоторых епархиях. Также появляется неокатехуменальное движение. Как Церковь может инкультурировать эти движения? Или надо учреждать свои? Хотя «учредить» это, видимо, не совсем верное слово, потому что их невозможно сверху насадить.
– Двадцатилетний период развития УГКЦ после легализации показал, что мы с каждым разом глубже осознаем, что Церковь – это сообщество, а не структура или геополитический проект. Это сообщество верующих людей. Мы говорим, что это сообщество причастников, которые причащаются единым Телом и единой Кровью Иисуса Христа. Но это сообщество имеет свою структуру, это не какая-то аморфная единица. Оно имеет свою динамику. Церковь является большим сообществом, но имеет и меньшие сообщества. Скажем, приходские общины или общины богопосвященной жизни – наши монастыри. Также есть различные сообщества, которые объединяют людей без каких-то конкретных, возможно, потребностей, задач или даже возрастных категорий. Мы говорим о молодежных сообществах, сообществах молодых супружеских пар и так далее.
Когда речь идет о движениях, очевидно, что их нельзя основать каким-то командным, административным способом. Это признаки веяния Духа Святого, Церкви, которая живет и развивается. Есть много сообществ, которые зародились у нас. Есть много сообществ, которые пришли из других Церквей, но у нас получили интересное развитие и идентичность. Например, Движение матерей в молитве, хотя и пришло из Англии, вобрало в себя много от украинской, восточнохристианской молитвы наших матерей в контексте нашей Церкви. Также к нам сегодня приходят и другие движения, зародившиеся в Католической Церкви или в протестантизме, когда мы говорим о харизматическом движении.
Все эти движения очень интересные, полезные и нужные, но будут до конца реализованы и смогут послужить Церкви, если та или иная община будет интегрирована в более широкое сообщество Церкви. Если сообщество не будет отделяться, создавать какую-то элитную группу, присваивающую себе эксклюзив, например, на действие Духа Святого или на что-то другое, но будет помогать людям входить в глубину таинства Церкви, тогда эти сообщества и движения будут очень полезными и у них будет хорошее будущее. Сегодня наша задача состоит в том, чтобы умело и правильно интегрировать в сообщество новые движения, которые приходят в нашу Церковь.
– Будет ли реформа семинарии и можно ли будет мужчинам женатым и после тридцати лет реализовывать свое призвание?
– Мы не говорим о реформе семинарии, потому что семинария имеет четкую цель, которую нельзя реформировать. Мы говорим о совершенствовании структуры семинарии и ищем каждый раз лучшие способы достижения цели, стоящей перед семинарией.
Когда речь идет о так называемых поздних призваниях или о тех, кто сегодня женат и не может на общих основаниях поступить в семинарию, то мы задумываемся над тем, чтобы для таких лиц разработать отдельную программу подготовки к священству. Но мы не видим необходимости менять учебно-воспитательный процесс, который сегодня имеется в наших семинариях.
– В УГКЦ много проблем с выделением земельных участков под постройки храмов в восточной и южной Украине. Как Вы оцениваете эту ситуацию и как намерены действовать?
– Я воспринимаю эту ситуацию довольно спокойно. Ее не нужно идеологизировать, надо просто четко и эффективно работать. Возможно, на тех территориях нашу Церковь не до конца знают, и когда приходит просьба о выделении земельного участка, то отрицательное решение принимается из-за незнания или непонимания, кто такие греко-католики, почему они вообще приходят и что будут делать.
Нужно, прежде всего, дать возможность себя узнать тем административным структурам, где уже есть наши общины и где мы просим о выделении участков под строительство храмов. Очевидно, что этот вопрос беспокоит не только УГКЦ, но все Церкви, ведь это вопрос равного отношения ко всем конфессиям, которые существуют в Украине, о чем уже не раз заявляли и Патриарх Любомир, и Всеукраинский Совет Церквей и религиозных организаций.
Здесь нужно работать очень спокойно, методично и профессионально, согласно действующему законодательству. Все Церкви и религиозные организации должны сотрудничать, чтобы это законодательство совершенствовалось, чтобы оно способствовало, а не мешало, потому что окончательная наша цель – послужить народу Украины и сделать его более христианским.
– От вопроса востока к вопросу запада. После перенесения резиденции Патриарха в Киев, Львов чувствует, что потерял статус города, где живет Глава УГКЦ. Как Львову избежать провинциализации в контексте УГКЦ?
– Когда-то отец-доктор Иван Музычка говорил, что украинский Рим стал провинцией, когда Глава УГКЦ переехал во Львов. Можете себе представить, Рим – провинция. Возможно, подобное ощущение имеется теперь во Львове, поскольку центр Церкви задает другой тон или, возможно, другое качество церковной жизни. Я стараюсь быть в постоянном контакте с владыкой Игорем (Возьняком), Архиепископом Львовским, часто бываю во Львове. Кроме того, во Львове работает часть структур Патриаршей курии. Мы не можем всю курию перенести в Киев, и в этом нет надобности. Мы будем стараться еще больше активизировать нашу общественную и религиозную жизнь во Львове, чтобы Львов все же оставался важным духовным, религиозным центром УГКЦ.
– Как будет развиваться сотрудничество с Мукачевской епархией? Какие возможны формы развития дальнейшего сосуществования в пределах одного государства? Скажем, на Закарпатье недавно был основан союз, который стремится каким-то образом популяризировать идею того, что в рамках Украинского государства должна существовать одна Греко-Католическая Церковь. Они не пытаются биться агрессивно, но занимаются просветительской деятельностью. Мы знаем также, что Мукачевская епархия имеет свои интересные традиции, которыми они могут обогатить нас, а мы можем чем-то обогатить их. Но эти отношения пока таковы, что людям странно наблюдать за ними. Как Вы видите эту ситуацию сейчас и в будущем?
– Я бы хотел этот вопрос перевести из идеологической плоскости в сугубо церковную. На сегодняшний день мы стараемся строить конструктивные отношения с владыкой Миланом, правящим архиереем Мукачевской епархии, стараемся включаться на всех уровнях в сотрудничество с епархией. Со своей стороны, владыка Милан является участником всех Синодов епископов Киево-Галицкой митрополии УГКЦ, он активно включается в обсуждение вопросов душпастырского характера, более того, он также принимает участие в их воплощении. Где-то, таким образом, синхронизируется жизнь наших епархий.
Мы, со своей стороны, стараемся участвовать в жизни Мукачевской епархии. Вот недавно праздновали юбилей приезда блаженного Папы Иоанна Павла II в Украину. И хотя я не смог поехать на Закарпатье в тот день, когда происходило празднование 10-летия беатификации блаженного священномученика Теодора Ромжи, епископа Мукачевского, так как у нас были свои очень важные мероприятия во Львове, но от нашего имени там участвовал Архиепископ Львовский, который является второй по важности персоной в нашей Церкви на территории Украины.
Так что мы стараемся беречь связь между УГКЦ и Мукачевской епархией и развивать ее. Само развитие нашей Церкви со временем приведет к углублению единства. Это очевидно. Всегда за единством де-факто приходит единство де-юре. И это для нас самое важное. Я думаю, в этом направлении нам нужно и дальше двигаться.
– В этом месяце Патриарх Кирилл снова будет в Украине. Предпринимаются ли какие-то шаги, чтобы сделать возможной вашу встречу? И второй вопрос, примете ли Вы участие в празднованиях годовщины крещения Руси?
– Скорее всего, мы будем праздновать, но по-своему. Никаких приглашений праздновать вместе с Церковью Православной нам не поступало. Нет ни одного приглашения для какого-то контакта или встречи с Патриархом Кириллом, хотя я неоднократно заявлял о готовности к такой встрече, даже об ожидании ее. Несмотря на это, своим присутствием мы не хотим никому докучать.
– Когда Вы говорите о стратегическом партнерстве с ветвями Украинского Православья, что именно Вы имеете в виду? Каково Ваше видение Церквей Киевской традиции в будущем, и какие возможны шаги реализации этого видения?
– Я думаю, что сегодня, для того чтобы говорить о стратегическом сотрудничестве, мы должны поставить себе такие цели и задачи, которые можно реально осуществить. Если мы пропишем себе цель объединить наши Церкви до 2020 года, это будет очень нереалистично. Наоборот, это, наверное, помешало бы нашему стратегическому партнерству.
Думаю, мы должны сегодня искать формы такого партнерства. Например, недавно состоялся научный семинар, посвященный Киевской Церкви, с участием историков, которые рассматривали ее с разных сторон. Исследование такого рода заинтересовало всех. Ведь оно очень удачно и объективно представило мнения всех Церквей, считающих себя наследницами Киевской традиции.
Возможно, было бы интересно, и я к этому буду поощрять всех, просто изучать наследие киевского христианства. По моему мнению, чем глубже и полнее мы будем открывать для себя глубину, корни киевского христианства, тем больше мы будем приближаться друг к другу. Мы тогда будем понимать, что у нас есть гораздо больше общего, чем разделяющего, как говорил блаженный Папа Иоанн XXIII. Такая стратегия будет в определенной мере сближением в действии, которое никого не оттолкнет, поскольку оно всем будет помогать найти собственную идентичность.
Что касается следующего вопроса, то я считаю, что нам стоит еще раз осмыслить и более активно внедрять стратегию, начертанную Патриархом Любомиром в его программной проповеди «Один Божий люд в крае на Киевских горах». Я уже не раз цитировал эти слова, они меня затронули и как богослова, и как ученого. В то время владыка Любомир только готовился к перенесению резиденции в Киев, и в той проповеди он наметил определенный путь, который мы должны пройти. И это задача, которую ставит перед собой наша Церковь. Это путь от конфессионального противостояния к первенству в любви, от церковного эксклюзивизма к общению. Чего-то другого сегодня я не буду искать. Мне бы очень хотелось, чтобы мы осуществили то, что тогда Патриарх задекларировал.
– Какие имеются масштабные, возможно, межконфессиональные проекты с протестантами? Как Вы планируете продолжать и налаживать сотрудничество с протестантскими Церквами?
– Я не знаю, насколько это можно назвать масштабным, но у нас сотрудничество заключается в двух моментах. Мы активно сотрудничаем с протестантами в контексте Всеукраинского Совета Церквей и видим, что, в частности, когда речь идет о различных социальных или общественно-политических позициях, которые христиане в Украине занимают или должны занимать, то фактически мы с протестантами обнаруживаем единомыслие.
Очень интересно, что протестанты, возможно, потому, что не имеют определенных идеологических схем, которые бы над ними тяготели, являются действительно украинскими патриотами и очень хорошо защищают украинскую государственность и украинскую идентичность. Я бы сказал, что в их лице мы имеем очень мощного и серьезного союзника. Например, 22 июня на совместной панихиде, во время которой во Львове молились за жертв войны, один из протестантских пасторов повторил тезис из нашего призыва к молитве о том, что и сталинский, и гитлеровский режимы были человеконенавистническими режимами и идеологиями. Мне было очень интересно услышать из уст протестантского лидера такое же понимание этих исторических феноменов.
Следующий такой проект – это сотрудничество в контексте Украинского Библейского Общества. Речь идет о популяризации Священного Писания, о его изучении, организации тех или иных конференций с участием представителей разных конфессий, которые читают и размышляют над Божьим Словом. Подготовка с каждым разом все более и более совершенных переводов Священного Писания на украинский язык. Во всем, что мы делаем в контексте библейского апостолата для того, чтобы поощрить наших верующих читать и любить Священное Писание, мы с протестантами являемся единомышленниками и очень хорошо сотрудничаем.
– Какие приоритеты у Вас в отношениях с государственной властью?
– Один из приоритетов – установление конструктивного диалога. Вопрос государственной власти достаточно непростой, потому что она очень часто меняется. С учетом того, кто находится у власти, этот диалог различен. Но сегодня, надеюсь, мы начали конструктивный диалог, в частности, с Президентом Украины после его встречи с Всеукраинским Советом Церквей 21 апреля. Мы почувствовали, что это был первый контакт и что он будет развиваться.
Со своей стороны, мы стараемся быть такими общинами, которые воспитывают социально активных и сознательных граждан, не бегущих от своей общественной ответственности, а принимающих в ней участие. Это основные направляющие. Хотя служение Церкви в обществе очень многогранно, в частности, в таком, как наше.
– Скоро новые парламентские выборы, и, конечно, все политики хотят заручиться поддержкой той или иной Церкви. Какие у Вас есть рецепты, чтобы уберечь Церковь от манипуляций?
– Уверен, что никакого нового рецепта я не придумаю, кроме того, что уже создано и проверено историей. С одной стороны, мы стараемся общаться со всеми, с другой – сохраняем определенную дистанцию от тех или иных политических партий для того, чтобы не дать себя втянуть в их предвыборную кампанию. Для нас принципиально важно сохранить политическую свободу, чтобы иметь возможность четко и ясно говорить обществу правду тогда, когда это будет ему необходимо.
А с другой стороны, и об этом не раз говорил Патриарх Любомир, мы стараемся воспитывать общественных лидеров и социально активных граждан, которые бы понимали, что в демократическом обществе ответственность за власть ложится и на избирателей. Мы стараемся учить тому, какие ценности должны воплощать в жизнь граждане Украины, в частности, когда речь идет о тех или иных кандидатах на руководящие должности.
– Есть еще одно измерение политической свободы – на Галичине отмечаются сознательные попытки поставить знак равенства между УГКЦ и националистическими движениями, в частности, ВО «Свобода». Агитки «Свободы» раздаются в наших приходах. «Свобода» использует сюжеты УГКЦ, в частности, интронизации или посещения Святейшего Отца, в своих рекламных роликах. Устраивает ли Церковь такая ситуация? Если нет, то что делается на уровне главенства Церкви с такой попыткой поставить знак равенства между ней и этой политической силой?
– Каких-то попыток идентифицировать себя либо противопоставить нет. Мы просто высказываем свою позицию, которая не до конца совпадает с позицией ВО «Свобода». Кроме того, я много раз говорил о том, как я понимаю идею украинского национализма и вообще украинскую национальную идею, идею украинского патриотизма, которая не до конца совпадает с идеями, высказываемыми лидерами «Свободы». Думаю, что в отношении этой политической силы мы будем поступать точно так же, как и в отношении других политических партий и сил. Мы постараемся вести диалог, сотрудничать на благо Украины и украинского государства, но не дадим себя использовать как средство для какой-то партийной пропаганды.
– Что для Вас значит быть Патриархом, Главой УГКЦ?
– Возможно, на этот вопрос я вам полностью отвечу лет через десять. Сегодня я только начинаю осмысливать себя в этом призвании, в этой задаче. Сейчас я просто понимаю, что являюсь лицом, представителем огромной мощной Церкви. И все те знаки внимания или уважения, которые очень часто высказывают мне, я чувствую, что это не мне лично – Святославу Шевчуку. Нет, это Главе этой Церкви, этому огромному Телу, которое я представляю. Поэтому сегодня я так могу ответить на этот вопрос. Посмотрю, может, лет через десять мое понимание и мое сознание станет немного шире и глубже.
– Как Вы планируете продолжать свою научную и преподавательскую деятельность? График поездок до конца года не предусматривает научной деятельности.
– Я все же продолжаю научную деятельность. Стараюсь не выпускать из рук книгу. Интересуюсь новыми научными публикациями. Как я уже неоднократно говорил, когда я упорядочу жизнь и те волны, которые теперь поднялись, я бы очень хотел вернуться к преподавательской деятельности. Увидим, насколько это будет возможным. Сейчас все мною интересуются, все хотят меня повсюду пригласить. Но интерес ко мне через год немного успокоится, и тогда я буду иметь возможность для научной деятельности. Но сейчас я должен много писать, не научных работ, а различных писем, посланий, воззваний, готовить свои проповеди и так далее. В этом ключе пытаюсь все же интеллектуально работать. Очень хотел бы не потерять своей идентичности как ученого, как преподавателя.
Беседовали Марьяна Карапинка и Анатолий Бабинский.
Киев, 4 июля 2011 г.
Источник: РИСУ