«Между текстами Библии есть различия. Это как будто разные люди рассказывают об одном событии»
На протяжении многих лет отец Рафаил Турконяк начинает свой день в... три - четыре часа утра. Он говорит, что именно в это время лучше всего работается – никто не беспокоит, не звонит телефон. Для работы ему нужен лишь его компьютер и словари. Тридцать лет своей жизни отец посвятил переводу Острожской Библии. Работал без зарплаты, без гонорара, более того – впоследствии издал свой труд за собственные средства. Год назад, в 425-ю годовщину Острожской Библии, книга вышла в свет. Ее высоко оценили специалисты, ею пользуются христиане разных конфессий. И хотя отец Рафаил говорит, что не может быть более или менее достоверных текстов Библии, его перевод считают наиболее достоверным. С отцом Рафаилом мы общались в его скромном кабинете на Святоюрский горе, который он делит с двумя сотрудниками. На стенах комнаты – портреты выдающихся деятелей Церкви, некоторые из них были его учителями и наставниками. — Каким он вам запомнился, Патриарх Иосиф? Помните ли разговоры с ним?
— Я о тех временах очень редко рассказываю - Блаженнейший мне говорил много вещей, которые предназначались лишь для меня. Я хочу сохранить в тайне те разговоры. Патриарх запомнился мне как очень сильный волевой человек с очень добрым сердцем, хотя его “фасад” был очень суров. А еще он был очень честным, щедрым и искренним. Это был великан своего времени. То, что больше всего в нем поражало, – его способность меняться, прислушиваться к мнению других. Помню, как он вынуждал всех учиться осваивать современную технику, например, автомобили. Говорил: “Если бы я был младшим, давно бы это делал”.
— Как вы взялись за перевод Священного Писания?
— Я занимался Священным Писанием и раньше, но это не было моей специализацией. Я был литургистом, к тому времени уже защитил докторскую диссертацию о Литургии Преждеосвященных Даров. Покойному Блаженнейшему написали владыки из Канады, что нам нужен перевод Священного Писания с греческого текста. И Блаженнейший поручил это мне, потому что я знал греческий и старославянский языки. Сначала он хотел, чтобы перевод был со старославянского. В то время мы считали основным текстом так называемый синодальный Елисаветовский текст Священного Писания, который вышел в 1751 году, потому что другие нам были недоступны. Я начал с Нового Завета. Сделал часть Евангелия от Луки, а затем задумался, почему мы должны использовать Елисаветовский текст, если у нас есть Острожская Библия. Тогда я поехал в библиотеку Оксфорда, там нашел текст Острожской Библии. По моему заказу мне сделали с нее фильмокопию.
Впоследствии я увидел, что текст Острожской Библии отличается от греческого текста. Я начал сравнивать эти тексты, и взялся за голову – они были совершенно разными. Я начал исследовать, какой из текстов является ближе к оригиналу. Тогда еще не знал, что Елисаветовская Библия является, в сущности, русифицированной Острожской Библией, - нас этому не учили. Я нашел также другие тексты, которые дали мне возможность сделать научный перевод Острожской Библии, чтобы показать, что это не был простой перевод, а научный труд, сделанный в XVI веке. Лишь впоследствии, в ХХ веке, подобный труд сделали на основании греческих и еврейских текстов. Так что мы опередили всех на несколько сотен лет...
— Можно сказать, что ваш перевод является самым достоверным текстом Священного Писания?
— Нет, не существует более или менее достоверного текста Священного Писания. Даже когда речь идет о критическом издании Библии, это значит, что научные работники, собрав все возможные тексты Священного Писания, издали то, что они считают самым точным, ближайшим к оригиналу текстом. Мой перевод является переводом Острожской Библии. Но я перевел острожский текст, зная, какие в нем использованы греческие, латинские, еврейские тексты.
— В чем заключались трудности перевода?
— Оригинальные тексты не имели знаков препинаний, даже слова не разделены. Тогда использовали такое правописание – экономили место, потому что бумага была очень дорогой. Подобное правописание было не только у нас, но и в других странах, скажем, латинский текст XVI века тоже без знаков препинаний. Чтобы правильно разделить текст, я должен был иметь еврейский, латинский и греческий для сравнения.
— Есть ли принципиальные расхождения в разных переводах Священного Писания?
— Между греческим и еврейским текстом есть большие расхождения, но принципиальной разницы нет. Это так, словно двое разных людей описывают одно и то же событие. Они подберут разные слова, но все поймут, что речь идет об одном и том же событии.
— На определенных этапах вашего труда чувствовали ли вы недостаток источников?
— Долгие годы я искал источники. Обычно, когда переводчик берется за перевод, он начинает с первой страницы и идет дальше. В моем случае было подобным образом - я тоже начал с первой страницы, с Ветхого Завета. Но увидел расхождения, которые не мог согласовать, потому перешел к Новому Завету. Новый Завет намного больше проработан – было уже три больших критических издания.
— Вы знаете более десятка языков...
— Да, знаю и старые, и современные языки. Если добрый цыган странствует по миру, то должен выучить языки. Так и я – жил в Италии, то должен был выучить итальянский, ехал в Германию, то должен был выучить немецкий, во Франции – французский и так далее. Кроме того, знаю все славянские языки, а из классических – санскрит, древнегреческий, латынь, древнееврейский, арамейский.
— Когда вы начали работать на компьютере?
— В 1978 году. Тогда они лишь начали появляться. Свой первый компьютер я купил в Америке за 8 тысяч долларов. Должен был выучить еще и языки программирования, научиться программировать, потому что нанимать программистов было слишком дорого. Тогда не было даже компьютеров с украинским шрифтом. В 1982 году я составил программу, по которой мог писать десятью разными языками и видеть их одновременно на компьютере.
— Где вам более производительно работалось – в Украине или за рубежом?
— Без разницы. Когда я приехал в Украину, то уже имел компьютер, имел все нужные словари, а больше ничего не было нужно.
— Нашли ли вы общий язык с редакторами?
— Часто спорил с редакторами. Библеистика – очень специфический предмет, а Библия – не простая книжка. Здесь мало передать дословный текст, нужно донести смысл тех слов. Порою редакторы, не зная греческого или еврейского текстов, сделают такие поправки, что выходит что-то такое, чего Бог не говорил. Мы дискутировали. То, что я мог принять, я принимал, а то, что было неприемлемо - мы меняли.
— Кому, считаете, должен прислужиться ваш труд?
— Прежде всего, я бы хотел, чтобы люди его читали и осознавали, что мы имеем сокровища, которыми можем гордиться.
— Хотели ли бы вы, чтобы ваш перевод использовали в церкви?
— Это решение может принять лишь церковная иерархия. Если бы она решила, что этот текст может служить как напрестольное Евангелие - мне было бы приятно. Но это не является моей целью...
— Какие отклики получил ваш труд в других церквях?
— Отклики были очень хорошими. Если электронная версия текста размещена на сайте Российской православной церкви, то это свидетельствует, что и эта церковь его оценила. А кроме того, книга очень хорошо расходится, в настоящий момент тираж почти раскуплен.
— Знаю, вам предлагали издать ваш труд за рубежом?
— Да, это было в середине 80-х. Профессора украинской кафедры Гарвардского университета обратились ко мне, когда услышали о моем труде. Но я сразу им отказал, объяснив, что хочу, чтобы книга вышла под эгидой украинской институции и принадлежала украинскому народу.
Беседовала Леся Федив
Источник: Украинская Греко-Католическая Церковь