В интервью журналу "Український Тиждень" ректор Украинского католического университета отец Борис Гудзяк рассказывает о жизни, деятельности и идеях УКУ, его месте в служении Церкви и обществу, а также об особенностях современного богословского образования в Украине.

Вселенская наука Украинского католического университета

Отец Борис Гудзяк, доктор Гарвардского университета, имел спокойную и налаженную жизнь в США. Однако он оставил ее и приехал на родину предков, чтобы создать во Львове Украинский католический университет (УКУ). Сегодня этот вуз является центром религиозной и интеллектуальной жизни Галичины.  

Нереализованная элегантность  

— Знакомые из Беларуси не раз повторяли, что если бы у них была такая себе Галичина, проблем с евроцентричной идентичностью было бы гораздо меньше. Какой вы видите сегодня роль «украинского Пьемонта»?  

— Подход к Галиции как к Пьемонту уже несколько выветрился. Никто не заменит Киева как центра. Для нас, греко-католиков, важен вопрос киевской традиции христианства. Галичина везде в Украине пыталась что-то стимулировать и немало потратила на это сил. Теперь нужно навести порядок у себя, вернуться к своему европейскому стилю, в определенной элегантности, и именно этим делиться с другими, принимать их в гости и предлагать свой опыт. Сейчас в «походных группах» на Восток не вижу необходимости, наоборот, галичане должны приглашать Восток к себе.

— Украинцы в целом и ваш университет вместе с УГКЦ в частности часто делают акцент на «жертвенности украинского народа». Не кажется ли вам, что мы здесь можем переборщить?

— Если мы не умеем отмолить наши раны, то они перельются в какой-то другой комплекс. Когда ребенка родители бросают на произвол судьбы, и кто-то его усыновляет за год-два, все равно заметна его душевная травма. Мы же в наших семьях имеем большие трагедии. У моего отца было девять братьев и сестер, из них похоронили восемь. Девятого забрали в Сибирь. Отец спасся, бежав на Запад в 18 лет. Моя бабушка и дедушка остались одни. Дедушка даже не знал, сколько в действительности было детей в семье — сам был десятым. Мог ли бы кто сегодня оказаться в таком положении? Я потом понял отца, его постоянную борьбу за выживание, переживания и некоторую боязнь. Оценил его подвиг совершенно иначе, понял его человеческую историю. Такие примеры есть даже среди тех, кто совершали репрессии.

— Вы говорили о разочарованности последствиями Оранжевой революции. Вожди не оправдали надежды масс или массы оказались неготовыми к свободе?

— Я не был разочарован Оранжевой революцией, я видел подъем народа, видел, насколько это изменило молодежь, студентов. Мы не осознаем, сколько нужно времени, чтобы родилось новое общество. Я понимаю также и свои слабости — удовольствие от работы с молодыми, когда замечаешь их рост, потом счастливую супружескую жизнь, когда рожают много детей ... Когда едут учиться за границу и возвращаются! Эти тенденции усилились в годы после революции. То, что наш университет существует и развивается, уже является примером самоутверждения, не говоря уже об Украине как государстве. Не забывайте, над нами еще есть Великий Господь. Не все в руках политиков, не все считается деньгами, достаточно взглянуть на моменты последнего двадцатилетия, чтобы понять: спроектировать все невозможно, не все происходит по схемам. Даже сильнейшие из наших политиков нередко ничего не могли противопоставить воле Божьей.

— В зарубежных СМИ, интеллектуальных кругах, как на Востоке, так и на Западе, нередко муссируется тема неоднородности Украины, и, соответственно, искусственности ее образования. Что вы лично отвечаете в таких случаях?

— Что является искусственным? Искусственно то, что кем-то создано. А что в этой жизни не создано, особенно государства? Они все искусственные. Сицилиец не поймет жителя Милана, когда они будут говорить каждый на своем диалекте. Двести лет назад французский крестьянин едва бы сам назвал себя французом. США являются страной всех рас — они ли не искусственные? Факт, что при нашем разнообразии и том, сколько колоссальных усилий и средств брошено на раскол Украины, она живет без насилия, свидетельствует о большой зрелости нашего народа. Даже при межконфессиональных распрях ни одного смертельного случая не было. А на Ближнем Востоке? А в Ирландии? В некоторых штатах Америки белые до сих пор сжигают церкви черных. Пережив те неописуемые травмы, когда в Украине между 1914 и 1945 неестественной смертью погиб каждый второй мужчина и каждая четвертая женщина, на том нравственном пепелище люди живут мирно...

— Но это скорее толерантность, а возможно, нерешительность ...

— Толерантность является измерением нашего гостеприимства, открытости к другому. В нашей христианской культуре глубоко укоренилось чувство, что когда ты принимаешь другого человека, возможно, ты принимаешь ангела. Это гостеприимство является основой в наших теперешних пертурбациях.

Катализатор традиции

— Чему учат на факультете с таким экзотическим для нашего времени названием, как богословский?  

— Наше обучение держится на трех столпах.

Первый — постулат «Мы дети Церкви-исповедницы». Церкви, которая устояла перед советскими испытаниями, не пошла на компромисс, не продала себя. Была группа людей, некая общность, которая решила плыть против течения, кто как мог, хотя нередко это перерастало в «плыть против Ниагары». Христиане в подполье, простые люди — мамы, прививали веру детям, молодые люди, в тех условиях становились священниками и монахами, — приобретали умение принимать трудное решение — держаться принципов. Сейчас мы можем только учиться у той школы.

Второй — это солидное образование, которое зовет к источникам. Гуманитарий сегодня должен уметь «читать» написанный текст — различать образ, атмосферу культуры. Должен «слушать» и знать несколько языков, прежде всего английский (для обучения в УКУ не требуется наличия сертификатов вроде IELTS или toefl — подготовка студента, тем не менее, должна быть на уровне, — ред.). Нужно понимать искусство, чувствовать историю. В основу возвращения к истокам мы положили давний историко-филологический подход, несколько его модернизировав. Третий столп — внимание к нуждающимся, к бедным. Мы не являемся организацией социальных услуг, но почти все наши студенты, прежде всего богословы, имеют практику работы с сиротами и престарелыми. В университете есть центр, который координирует структуры в разных уголках Украины, служащие умственно отсталых людям. Это своеобразный радикальный вызов интеллектуальному академическому учреждению — посмотреть на себя глазами умственно неполноценного человека. Мы даже в новом общежитии хотим выделить несколько комнат для такой молодежи. Знаний в Украине вроде как и немало, но они не связаны с любовью. У нас низкий уровень истеблишмента, потому что он учился в советских вузах. Нам следует в самовоспитании и профессионализме сочетать компетентность и высокие технологии с созерцанием, любовью и готовностью служить. Этот хрупкий дискурс, который нельзя навязывать, чрезвычайно Украине нужен.

— Чем занимаются выпускники богословия в Украине?

— Из почти 500 наших выпускников — всего около 180 священников. Хотя в нынешних условиях для священника хорошее богословское образование является крайне необходимым. Ибо каждый школьный учитель имеет высшее образование, а настоятель не всегда подготовлен к вопросам, которые ему задают прихожане — от астрономии до финансов, биоэтики и клонирования. Богословие для светского молодого человека является, по сути, элитарным образованием, — дает возможность нашим выпускникам в бизнесе, политике, социальной сфере видеть и чувствовать корни проблемных вопросов.

— Центральные учреждения УГКЦ перенесено в Киев, не планирует ваш Университет так же переезжать в Киев и стать действительно Украинским, а не Галицким католическим университетом?

— Такое желание есть. Имеем проблемы только со средствами. Востока мы не боимся, постоянно сотрудничаем с коллегами. Рост УКУ происходит благодаря посвящению и жертвенности труда нашего преподавательского состава. Я горжусь тем, что у нас работает такой человек, как Мирослав Маринович, который претерпевал заключение в СССР на протяжении 10 лет за защиту человеческих прав. Работают преподаватели из-за рубежа: русские, французы, американцы. Учатся грузины, армяне. УКУ никогда не будет большим заведением, университет скорее должен работать в динамике лаборатории, показывать определенные возможности. Наша задача — катализировать определенные процессы. Сказать, что можно быть, например, четко христианским и толерантным одновременно.

— Большинство студентов и преподавателей УКУ — греко-католики. Почему не была отражена эта особенность в названии заведения?

— УКУ работает в системе сотен католических университетов на всех континентах. Мы несколько лет шли к такому названию — использовали название Украинского католического университета в Риме, хотя могли и скорректировать его при переносе на украинскую почву. Мне лично понравилось позиция, которая указывала на некоторую перспективу, — голос Соломии Павлычко, бывшей большой поклонницей нашего проекта. «Университет должен называться так, как его назвал Иосиф Слипый, — убеждала она. — Если есть вопросы и негативные ассоциации со словом «католический», надо это преодолевать самой осанкой УКУ. По-гречески «католический» означает «вселенский», — «всем открытый и объемлющий всех». 

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Украинский католический университет - наследник Греко-католической богословской академии, созданной в 1928 году митрополитом Андреем Шептицким.  

Дело Академии продолжил Украинский католический университет св. Климентия, основанный в 1963 году Кардиналом Слипым в Риме.

В 1994 году возобновлена деятельность Львовской богословской академии. В 1998-м ЛБА получила международное признание.

С 2002-го — носит название Украинский католический университет. В составе УКУ гуманитарный и философско-богословский факультеты, Катехическо-педагогический институт и Львовская бизнес-школа. Готовит студентов по специальностям: «История», «Социальная педагогика», «Богословие».

ДОСЬЕ НЕДЕЛИ  

о. Борис Гудзяк родился 1960 года в Сиракузах (США).  

1992 становится доктором славистики и византинистики Гарвардского университета.

1992 — переезжает в Украину, возглавляет комиссию по восстановлению Львовской богословской академии (ЛБА), с 2000 года — ректор (переизбран в 2007-м).

1995 — вице-ректор Львовской богословской академии.

1998 — рукоположен в священники. С 2000 года — ректор ЛБА (с 2002-го название изменилось на Украинский католический университет).

Кавалер Академических пальм — высшей награды министерства образования Франции.